— Набираешь былую форму! — улыбается Майра.
— Ещё и не начинал, — хмыкаю.
Тоже мне, форму нашли.
Майра неловко застывает, надо бы поговорить, да мне с ней всегда было не о чем разговаривать. Ну не рассуждать же, куда эта форма, к демонам, делась. И почему. Пока молчим, девушку перехватывает кто-то из напыщенных франтов помельче. Дочь Владыки — крупная добыча.
— Нехорошо как-то, — ведёт оголёнными плечами Аши.
Кто ей такое платье пошил? Прикрылась бы, а то, понимаешь, всё напоказ. Нет, ну красиво, конечно, но как-то... Да какого лешего! Пусть водит, чем хочет!
— Что нехорошо?
— Так ведь... девушка поговорить хотела.
— Хотела — нужно было говорить!
— Но вы не поддержали...
— Ты!
— Я?! А что я должна была сказать?!
— Да не ты сказать, а «ты», а не «вы»! Запомни уже! А беседы из охов и ахов я поддерживать не умею.
— А какие умеешь? — озадачивает Аши. Неужели никакие? Вот же нормально беседуем!
Похоже, последнюю мысль выдаю вслух. Аши вдруг снова прыскает.
— Что? — возмущаюсь.
— Твои представления о нормальных беседах... своеобразные.
— Нормальные у меня представления!
— Конечно, — покладисто соглашается Аши. — Так что там с твоей кузиной?
— А что с ней?
— Что я не так делаю?
— Всё так, — бурчу. — Просто поумерь пока прыть.
— Всё-таки хочешь, чтобы приревновала? — лукаво улыбается Аши, бросая взгляд на дефилирующую по залу Тинну. Возмущаюсь, но «кузина» расценивает молчание по-своему: — Я могу сделать вид, будто влюблена в тебя.
— Только вот томных вздохов и прочей атрибутики не нужно!
— Уж не знаю, какая там у вас была атрибутика, — хмыкает Аши, — но я как-нибудь без неё обойдусь.
У меня-то никакой. А у эльфоподобного весь арсенал. Избалованные дочери всяких Владык и Хранителей очень любят такое: цветочки, песенки, мечтательные взгляды на луну. Моего предложения повыть Тинна не оценила. И что, что не романтично, зато от души!
— Не надо мне никаких видов, — раздражаюсь. Вот так только чуть зазеваешься, уже и невеста образовалась, ещё и потенциально влюблённая!
— Ладно, — пожимает плечами Аши. — Что тогда?
— Ничего. Иди развлекайся.
— Хоз... — глаза огромные, снова несчастные.
— И за языком следи! — обрываю. — Иди, иди.
Отворачиваюсь. Изображать ещё всякое непотребство, понимаешь ли. Не было заботы, твою тыкву!
На балконе вижу хозяйку дома. Линара всегда была в меру милой. Это не значит, конечно, что ни в чём не замешана... но если и разговаривать, то с ней. Беру два бокала с подноса проплывающего мимо слуги, направляюсь туда же. Вроде больше никого. Если не попрятались за выступами и колоннами, паршивцы.