– А то удерешь еще. Поймаем, конечно, но неприятно, деньги на розыск придется тратить. А их у нас и без того в обрез. Пошли со мной. Очную ставку заодно проведу. Потом не надо будет суетиться.
Он крепко взял ее за запястье, видимо, изображая из себя отсутствующие кандалы, и повел по коридору в сторону уже знакомой Ане палаты интенсивной терапии. У входа она задержалась, думая, что он прикажет надеть бахилы, тем более, что шлепанцы в гардеробе ей никто не предложил, и шагала она по больничному заповеднику в уличной обуви.
На лейтенанте тоже были грязноватые форменные ботинки, но он и не подумал выполнять смешные местные установки. Для него натягивать бахилы, забавно балансируя на одной ножке, значило подрывать авторитет Министерства внутренних дел России. Без церемоний толкнув дверь, вошел внутрь, затаскивая за собой девушку, как собачонку на веревочке.
Первое, что бросилось им в глаза – внушительная фигура генерала, благовоспитанно поднявшаяся с кресла при появлении женщины. Лейтенант ошеломленно замер, досадуя, что его никто не предупредил, а Аня неловко вытаращилась на мужчину. С трудом вспомнив, что вчерашний рыжий крокодил бормотал что-то о папе-генерале, поняла, что тот не соврал.
Находясь в глубоком смятении, чисто по-женски отметила, до чего же хорош папочка. Просто настоящий благородный герой. Ему бы в кино роковых любовников играть, а не солдатами командовать. Его удлиненное лицо со строгими глазами походило на лики высокородных кавалеров со старинных картин, на висках мерцала седина, подчеркивавшая темные каштановые волосы, и весь он казался нереальным, слишком красивым, киношным.
Она оторвалась от откровенного разглядывания генерала только после недовольных слов Антона, нахмурившегося от ее столь очевидной эйфории:
– Да очнитесь вы оба! От восторга дышать уже не в состоянии!
Аня быстро заморгала, поняв, что представляет из себя прекомичное зрелище. Лейтенант тоже несколько пришел в себя от внезапного лицезрения генеральских погон, отдал честь и придвинулся ближе к пострадавшему, опасливо постреливая взглядом в сторону хотя и чужого, но большого начальника.
– Антон Юрьевич! – или звезды на погонах папы-генерала провели воспитательную работу, или у лейтенанта было строгое правило – всем ответчикам говорить «ты», а истцам – «вы» и величать по отчеству. – Вот виновница вашей травмы. Но, чтобы наказать ее по всей строгости закона, от вас нужно заявление. Справка о ваших травмах у меня в деле уже есть, показания ваших спутников – тоже. Дело за вами.