— Брось, колючка. Такая прекрасная возможность познакомиться поближе, — коварный шепот вместе с горячим дыханием взбудоражил рецепторы.
Когда он подошел? Почему я не слышала? Дрыгловы маги ветра!
— Мы с тобой под одним пледом…
— Фу! Нахал! Бесчестный варвар!
Ладони коснулись широкой груди, которая через мгновение пошла ходуном раскатистого смеха Терлака. Я почувствовала, как огоньком разносится по телу стыд от собственной глупости и наивности, а в груди заплескалась ярость.
На этого бестолкового рыжего шута!
Вот бы гада земля пожрала. Привез сюда, голодную и холодную, где отсутствовали удобства и приличные таверны. Ванну и то не принять.
За несколько дней путешествия из лагеря в Ла-Перемье до границы Объединенного королевства кожа зудела от желания помыться. Главной мечтой стал не красивые платья, а горячая вода и душистое мыло.
Про руки говорить нечего. Раньше они радовали папиных гостей игрой на арфе и пианино, а теперь их покрывали застарелые мозоли, трещины и царапины. Бывшая наставница пришла бы в ужас от подобного зрелища.
Я хотела воздушную пену, розовое масло и подпилить ногти. А не разъезжать поперек седла на боевом драконе!
— Гы, — послышался рядом раскатистый вздох Регни.
Я открыла глаза, когда Терлак внезапно замолчал. Теперь он рычал, пока освобождался от жестких корней, опутавших его ноги.
— Немедленно отзови их!
Я пожала плечами, поправила плащ и набросила на голову капюшон, когда на зеленые росточки упали первые капли дождя.
Сырая погода — главное проклятие Шангрии и Данмара. Но в отличие от моей родины, горная страна славилась великолепными изумрудными холмами, мшистыми лесами и пустошами, которые расцветами малиновыми огнями от дикорастущего вереска.
Впрочем, все равно гадко. Грязь на подоле не украшала ни один девичий наряд, а от сырости и постоянных ветров очень легко подхватить простуду.
— Нечего воровать и принуждать к браку благовоспитанных леди, — фыркнула в ответ на ругательства, после чего развернулась на каблуках и двинулась вперед.
Авось куда-нибудь выйду. Должны же поля однажды закончиться.
— Амалия! — гаркнул мне вслед Терлак, и ветер громко свистнул. — Немедленно вернись! Я приказываю!
— Мы не женаты, так что я не обязана тебя слушать!
Под ногами противно хлюпала грязь, а крохотные травинки липли к промокшей и потяжелевшей ткани юбки. В голове родилось подозрение, что через несколько матров я попаду в какое-нибудь озеро с лягушками и русалками.