Михаил Сергеевич тяжело вздохнул и едва заметно улыбнулся.
- Настоящим экспертом я, конечно, не стал. До твоего родного
отца мне еще далеко, но все же кое-чему научился. Сорта я отличаю
точно. Тут можно и по запаху определить. А вот с местом
произрастания уже сложнее. Приходится уже заваривать, но получается
не всегда. - Тут мужчина взглянул на парня, у которого округлились
глаза. - Нет, Африку от Бразилии я отличу. А вот провинция или
склон - это уже не ко мне.
Фирс же хлопнул глазами, растерянно оглянулся и спросил:
- В смысле “До моего родного отца”?
Слыша приглушенный голос отца, ощущение было, словно я нахожусь
под водой, а он пытается докричаться до меня с поверхности.
– Ты не мой отец? – спросил я, глядя на человека, рядом с
которым прожил всю свою жизнь.
Я не был готов к такой информации. То, что он мне сообщил,
просто выбило меня из колеи и заставило погрузиться в свои мысли.
Смотрю на него, он рот открывает, что-то говорит, а у меня картина
мира рушится перед глазами. Как он меня водить учил, как мы с ним в
гараже на его работе ковырялись. Я-то, понятное дело, просто ключи
подавал, когда у него срочный ремонт был, но все же.
Как это, ты не мой отец? Это шутка такая?
Не смешно ни разу.
Что-то внутри пусто… пусто как-то.
Сердце колотится, в груди стало тесно, а на душе пусто.
Захотелось открыть окно для свежего воздуха, но я не был уверен,
что вообще смогу до него дойти. В ногах слабость. В голове ветер. В
ушах вода. Хорошо, хоть изначально я уже сидел на стуле…
Чувствую, что со мной не так что-то. Отец руку протянул к плечу,
тряхнул меня, и я вздрогнул от ощущения, что меня ударило
током.
- Кто мой отец? - спрашиваю.
Отец снова что-то говорит. Я его губы вижу - шевелятся. Взгляд
прячет, а слов не слышу. И главное ни волнения, ни страха. Словно
так и надо.
Сердце колотит так, что я жилку на шее чувствую. В груди тесно,
а внутри словно пусто.
- Почему… он нас бросил? Чем я ему не угодил? - спрашиваю,
словно пытаюсь понять, что произошло. В голове мысли мечутся - мол,
слабый. Дара нет. Поэтому?
Отец… Мужчина, что был всю мою сознательную жизнь отцом, опять
что-то отвечает с виноватым видом, а я ничего понять не могу. Вода
в ушах вроде бы отступает, и я слышу его голос, но разобрать ничего
не могу.
- Ты его знал? - спрашиваю.