Я мог убежать как всегда, просто по
привычке. Мог молча развернуться и уйти, но не видел в этом смысла.
Сон в любом случае скоро окончится, так куда торопиться? Чего ты
хочешь, бедная, схватить меня за горло? Ну так хватай, я даже шагну
навстречу.
Но её руки двинулись дальше, обвив
меня за шею. Это ощущалось странно, не как настоящее прикосновение,
а скорее как поток ледяной воды, ставший чуть более тёплым от
контакта с кожей. Я вздрогнул, но не отстранился, и чудовищное лицо
баньши оказалось совсем близко от моего лица. Единственный зелёный
глаз – на удивление, изумительно красивый, пристально изучал меня в
течение пары секунд. Убедившись, что я всё ещё не пытаюсь убежать,
она приникла к моим губам остатками своих.
Не могу сказать, что ощущение было из
приятных. Скорее, даже одно из самых неприятных, которые я
когда-либо испытывал. Словно меня разом заполнили жидком азотом,
обжигающим и замораживающим одновременно, не дающим дышать,
меняющим всё, с чем он соприкоснулся. Но даже тогда я не двинулся с
места – какой смысл? Чего мне бояться, умереть во сне?
Через несколько секунд опаляющий
холод сменился нарастающей темнотой, которая быстро добралась до
моей головы. Наконец-то.
Я открыл глаза, собираясь рывком
встать с кровати, сгонять в магазин за хоть какой-то едой,
запустить комп и дальше действовать по плану. Вместо этого я
обнаружил себя, сидящем на троне, обитом чёрной тканью, посреди
того самого тронного зала. Надо сказать, сейчас зал смотрелся
заметно лучше, скорее ближе к той версии, что я видел в самый
первый мой визит, много лет назад. Прибрано, аккуратно и окна
целы.
Но всё-таки, почему я ещё тут? Я что,
так и не проснулся?
Меня привлекло движение по правую
руку – и повернув голову, я обнаружил девушку, склонившуюся в
глубоком реверансе. Бледная кожа, длинные чёрные волосы, слегка
блестящие в лунном свете, изысканное готическое платье, отдалённо
напоминающее наряд горничной. И лишь когда она подняла на меня
огромные зелёные глаза, я вздрогнул от узнавания. Именно она
встречала меня всё это время, вызывая бесконтрольный ужас. До
момента, когда мне стало уже нечего бояться.
- Добро пожаловать, хозяин, – сказала
она негромким, почти безэмоциональным голосом. – Наконец-то вы
приняли то, что принадлежит вам по праву.