– То есть, я стану жильцом? – уточнил
я на всякий случай.
"Жильцами" здесь называли присланных
для обучения дворянских детей. Их обучали дворцовым наукам, а также
военному искусству: либо действиям в пехотных рядах, либо
появлялась возможность стать "крылатым всадником". Участь
высокородных детей, на которых возлагались определённые
надежды.
– Дисциплина в том училище на весь
период будет разумной и кроткой. Детей воспитывают в духе заповедей
Божьих, в благонравии, правде и любви, ни яростью, ни гневом, ни
жестокостью, а снисходительно и терпеливо, чтобы в детскую душу не
западали страх и уныние, – добавил елейным голосом Фёдор
Васильевич.
– Но розги никто не отменял, и за
провинности всегда следует нести наказание, – добавил Владимир
Васильевич. – Брат мой младший, думаю, что полезно тебе будет
отучиться в этом заведении пару лет. Тогда ума-разума наберёшься и
станешь не только себе хозяином, но ещё и людьми повелевать
научишься. Без этого никак. Иначе власть может глаза застить и
натворить можно разного-всякого-нехорошего.
– В Царское училище? Снова за парту
прыгать? Мне как-то это не с руки. Я бы хотел получить всё и сразу,
– я скрестил руки на груди.
Да, это было нагло и хамски. Поэтому
и последовала волна возмущённых возгласов, прокатившихся по рядам
бояр и дворян. На лице же царя и царевичей не дёрнулся ни один
нерв. Они явно ожидали мои слова и не были удивлены подобному.
Чёрт побери, как же они плохо обо мне
думают...
– Строптивый, – покачал головой
царь-батюшка. – Прямо как я в молодости. Тоже хотел всё и сразу,
поэтому и наломал немало веток, нарубил немало дров... Но нет, сын
мой, сперва обучиться нужно самоуправлению, а потом уже и людьми
управлять. И если ты не согласен...
Отец недоговорил, но и так было
понятно: или я учусь в училище, или же волен проваливать на все
четыре стороны. Меня устраивал и последний вариант, тем более что
слуга уже всё сделал, но... Надменное лицо батюшки вызвало в моей
душе негодование. Он бросал мне вызов и делал это при всей своей
придворной своре. И если я сейчас дам заднюю, то в стране каждая
собака будет смеяться вслед.
– Куда же мне с таким лицом? –
показал я на свою покоцанную рожу. – Это же весь царский род
опозорю подобной харей...
– Шрамы украшают мужчину, но если
волнуешься об этом... – улыбнулся батюшка, но потом кивнул той
самой женщине, которая была покрыта бородавками. – Мария
Никифоровна, есть шанс исправить?