– Да вот, посмотрите, думаю, это вас заинтересует, – протянул он
лист бумаги. – Это краткий отчет о состоянии Дикой Зоны со времен
последнего прорыва.
Директор пробежался по строчкам. Его брови то поднимались, то
опускались. В какой-то момент, Старостелецкий поймал себя на мысли,
что просто наблюдает за жизнью бровей.
– И что в этих данных такого? Зона всегда откатывает, когда
проходит прорыв. Необходимо поднакопить силы, вырастить новые
метеориты…
На это профессор хмыкнул и выудил еще одну бумажку.
– Вот отчет месячной давности. До того, как началась
Универсиада, – сказал он, показывая пальцем.
Валерьян Валерьевич откинулся на спинку дивана и принялся
наблюдать за новыми выкрутасами бровей Горького. Но они просто
взмыли вверх да так и остались.
– Это уже интересно, – пробубнил он себе в усы. – Хотите
сказать, что сегодня Зона вернулась к показателям месячной
давности? Вот так резко?
– Ага, – кивнул он, – Если позволите, я это объясню в сравнении.
Мне так проще. Да и своим научным сотрудникам я так же все
разжевываю, и на лекциях. А в Москве и в Питере вообще все любят
мои сравнения. Всем так проще…
– Валерьян Валерьевич, голубчик, прошу, без лишних слов, мы же
столько знакомы! Знаю я все ваши трюки, – улыбнулся Горький.
– Когда человек боится, он непроизвольно напрягается, –
профессор сжал кулак. – А когда источник страха пропадает, то и
напряжение спадает.
– Зона боится? – усмехнулся Горький. – Голубчик, вы не
выспались?
– Ладно, немного не так объяснил, – махнул он рукой. – Вы же
помните основы теории Метеоритов?
– Да.
– Монстры нападают именно на институт, потому что тут большое
скопление энергии. И чем ее больше, тем агрессивнее нападения. Если
энергии меньше, то и нападения более редкие или твари не такие
агрессивные.
– Ну так Саша Есенин утром уехал в путешествие с Кузнецовым, –
пожал плечами Горький. – Такое вполне возможно.
– Вы правы, но Сергей Александрович все еще здесь, – он начал
дальше копаться в бумагах, выудил новый лист и передал директору. –
Показатели не врут. Вот данные, когда князя с семьей не было в
Широково.
Алексей Максимович пробежался по документу.
– Ага, значит она была и до этого такой активной?
– Именно, что-то другое ее раздражает помимо Есениных, – кивнул
Старостелецкий, испытующе глядя на Горького.