Я натянуто улыбнулась.
— Скажем: это редкий дар, его нельзя просто потерять. Думаю,
граф это поймет. В конце концов, если я поступлю, то род Костоньер
должен будет гордиться, что в нем будет своя портальщица. А если не
поступлю, то мы ничего не теряем — я послушно выйду замуж.
Отец покачал головой, отпустил меня и направился к своему
креслу.
— Ступай, Дайна. Скоро здесь будет граф, и мне предстоит не
самый легкий разговор. Девушке не нужно на нем присутствовать.
— Спасибо, папа, — тихо шепнула я.
— Иди, — мягко сказал он, не смотря на меня.
И я ушла.
Весь вечер мы с Саярой просидели у меня в комнате.
Слышали, как к замку подъехала карета графа и как его
доброжелательно встречал лорд Жак.
А потом пригласил в свой кабинет.
А потом мы ничего не слышали.
Но мне казалось, что каждая секунда отбивается тяжелым стуком
моего сердца. Саяра старалась о чем-то мне рассказывать, сбивалась,
мы обе подходили к двери моей комнаты и прислушивались.
Но что мы могли услышать? Кабинет был на этаж выше.
Намного позже в открытое окно донеслись голоса — голоса
внизу.
Мы подбежали к нему и обе уставились вниз.
В полумраке вечера видели, как быстрым шагом граф шел из замка
по направлению к своей карете. Я старалась рассмотреть его, но
смогла подметить только тёмные волосы, собранные в хвост, и высокий
рост. Он был выше спешившего за ним лорда Глинвейра, хотя тот был
далеко не маленьким.
Граф, не смотря на него, буквально впрыгнул в экипаж. Раздался
громкий щелчок хлыста, и кони, всхрапнув, рывком потянули карету
прочь от замка.
Лорд Глинвейр пришел к нам через несколько минут, бледный и
осунувшийся.
Пересек комнату, сел на кровать и тихо произнес:
— Ты будешь поступать в академию.
Мы с Саярой радостно, но в то же время тревожно
переглянулись.
Что-то было не так.
Мужчина поднял голову и, посмотрев на меня, мрачно выдавил:
— Завтра встреча с королем. Ты должна будешь присутствовать
вместе со мной. Нужно его согласие. Не так легко отложить свадьбу с
Костоньер. Найди весомые аргументы, иначе уже завтра к вечеру ты
переедешь в другой дом.
Спала я плохо. Крутилась на своей кровати, в конце концов сбила
простынь в одну сторону и запуталась в ней ногами.
Скинула с себя одеяло, выпуталась из простыни и села, смотря в
полутьму комнаты.
Лунный свет слабо озарял пространство, вырисовывая в серо-синем
сумраке черными изваяниями очертания находящихся в нем
предметов.