«У каждого правителя, мечтающего о большем, нежели ему дано, имеются свои верные големы», – невольно подумалось Дипольду.
– В мое отсутствие Фридрих побудет с тобой, сын, – сообщил Карл. – Он хороший и преданный слуга…
«Преданный тебе, отец, но не мне», – мысленно уточнил Дипольд.
– …непревзойденный воин и умудренный жизненным опытом муж.
– Но зачем? – насупился пфальцграф. – Зачем мне твой Фридрих? Если потребуется, я смогу защитить себя сам.
– Не всегда, – покачал головой Карл. – Не от всякого врага.
– Я смогу… – упрямо заявил Дипольд.
– И все же тебе может понадобиться совет Фридриха и…
– И?
– И его присмотр.
Ах, вот оно что! Пфальцграф выдохнул сквозь сжатые зубы:
– А я полагал, что не сегодня-завтра отправлюсь к себе в Гейн.
– Нет, Дипольд, до моего возвращения ты останешься здесь. Твой Гейнский замок подождет.
– Понятно…
Все ему теперь было понятно. После одного заключения – другое. Мягкое, ненавязчивое, почетное, без подземелий, клеток и цепей, но от того не менее горькое. Кажется, отец всерьез опасался предоставлять вернувшегося из плена «иного» (так ведь его охарактеризовали?) сына самому себе.
– Мы еще не обсудили план предстоящей кампании против Оберландмарки, – заметил курфюрст. – Когда я вернусь от императора…
Дипольд только скривил губы. Не в том причина. Ох, не в том!
Карл вздохнул, сокрушенно покачал головой:
– Ты сильно изменился, сын, – будто оправдываясь перед капризным ребенком, проговорил он. – Очень сильно. Сейчас, как никогда, ты склонен к совершению необдуманных поступков.
Дипольд усмехнулся:
– И, следовательно, мне нужна опека? Нянька?
«Или нет, – скорее уж достаточно крепкая рука, чтобы схватить при необходимости мою руку, покуда я не натворил чего-нибудь «необдуманного», – злые, невысказанные мысли текли бурным неудержимым потоком. – Схватить, а, быть может, даже отсечь – все зависит от приказа, который получит (или уже получил?) остландский человек-голем по имени Фридрих. И все, разумеется, мне же во благо. Во имя великой цели. Во спасение меня, такого изменившегося и неразумного… Что ж, спасибо за доверие, отец».
– Не нужно дуться, Дипольд, – негромко произнес курфюрст. – Нежелательных пересудов не возникнет. О том, что к тебе приставлен Фридрих, в замке не знает и не узнает никто.
Как будто это что-то меняло!