Мои жалкие амбиции загубили мою и без того много страдательную
жизнь.
- Теперь, когда всё изменилось мне легко это признать…
Я понимаю мне невероятно повезло попасть в собственный мир. В
моём родном мире миллион писателей, что на это имели гораздо больше
прав.
Мне не просто протянули соломинку. Меня забрали из тьмы моей
жизни и сделали из ночи день.
- Чмок… - издала звук Акира.
Одна из моих любимейших персонажей держала в руках плюшевую
волчицу и тыкала её носиком мне в щёку.
- Она утешает тебя, - помотала как ребёнок игрушкой Акира.
- Спасибо за утешение Акира младшая, - я погладил голову
игрушке.
- Акира старшая принимает твою благодарность за неё, - прижала
обратно к груди волчицу она. – И сама благодарит за откровение. Мне
теперь понятно, почему ты решил так меня опекать. Хотя всё ещё не
понимаю, что такого ты успел пережить в свои шестнадцать. Но у
большинства в этом городе сложные судьбы.
- Я не могу говорить подробно, Акира, - извиняющемся тоном
сказал я.
- Ничего, - она вновь стала крутить игрушку в руках. – Главное,
что ты объяснил мне свои чувства.
Алые глазки хитро посмотрели на меня.
- Ты рассказывал об этом Апрель?
- Нет, не доводилось.
- Значит, я её в этом обскакала, - усмехнулась она. – Чтобы ты
знал у меня появилась ещё одна цель в жизни.
- Какая?
Это что-то новое. В книге Акиру кроме убийств ничего не
волновало. После поражения Аину, она вообще съехала с катушек ища
до безумия силу.
Она буквально убила себя, желая стать идеальным убийцей.
Я здесь, поэтому этого никогда не случится.
- Это неприлично спрашивать у девушки! – натуженным тоном
говорила она и трясла игрушкой, будто это были её слова. –
Правильно, Акира Младшая! Я не скажу это тебе, Аластор. Просто
упомяну, что это забавно и приятно. Так ведь Акира Младшая?
Акира посмотрела счастливым взглядом на игрушку.
- Да, Акира старшая! – за волчицу ответила она.
- Ха-ха-ха!
То, как она мило болтает игрушкой наполняет мою жизнь
смыслом.
Интересно, что за новый смысл жизни она себе придумала?
Акира обновлённое изображение:

Киёко Фуджикава женщина средних лет со зрелой красотой, присущей
тем, кто сохранил в себе резвый пыл, расхаживала в строгом чёрном
кимоно по крыше своего муравейника. В своей хладнокровной осанке и
спокойной походке женщина скрывала свою раздражённость.