Стоило мне приблизиться к лесенке, как меня бесцеремонно вдруг подхватили под мышки и аккуратно отставили в сторонку.
– Ты погодь, Елена Кощеевна… вот я первый зайду, погляжу, а как увижу, что убивать нас не станут, так и вас, девоньки, позову.
Я только усмехнулась, а Варвара рядом ревниво фыркнула.
Ганька неожиданно ловко вскарабкался в избушку, а спустя пару мгновений махнул рукой из дверного проема. Следом уж и я поднялась, Игрунку на поляне оставив. Ничего, ей ноги спутывать не надо – никуда не уйдет. Следом, над моей головой, влетел ворон, а уж последней поднялась и Варвара.
И впрямь, комнатенка – что клетушка, да еще печь половину ее занимает. Оконце одно, крохотное, мутное. Притолоки низкие, Ганьке вон чуть не пополам сгибаться приходится. У стены грубо сколоченный стол, узкая скамья да пара колченогих стульев. По полкам горшки да ухваты развешаны, с потолка веники травок свисают.
Я присмотрелась – и впрямь веники. Во всяком случае, пыльные такие, будто ими тут мели.
Хотя, по избе судя, не мели в ней давно. Толстым слоем пыли было покрыто вообще все кругом, а паутиной все углы затянуты.
Ганька вдвоем с хозяйкой, почитай, всю комнатенку собой и заполнили – даром что локти в оконце не торчали. Нам с Варварой по углам пришлось ютиться. Ворон и вовсе под потолок вспорхнул – тут же стряхнув оттуда тучу пыли и паутины.
А еще за Ганькиной спиной я дверцу приметила. Странно, и куда бы она вести-то могла, если с обратной стороны избушки стена глухая была?
– Сами видите, негде мне тут гостей привечать, – сварливо сообщила хозяйка все тем же дребезжащим фальцетом.
В этот момент пол под ногами дрогнул, что-то вокруг утробно заклекотало – и всю избу тряхнуло.
Дверца за Ганькиной спиной беззвучно чуть приоткрылась, и хозяйка поспешно, оттолкнув гостя, кинулась ее закрывать. Впрочем, я-то кое-что успела увидеть…
Оглянувшись, я примостилась на один из шатких стульев. Авось не развалится.
– Выкладывайте ужо, с чем пожаловали! Нет у меня времени на вас! – продолжала старуха, плюхаясь на второй стул. Стул опасно заскрежетал.
– Яга, а Яга, – я, наклонив голову, разглядывала неопрятные космы и торчащий из них кончик носа. – Ты побриться забыла.
– Да? – хозяйка недоуменно поскребла щеку – и впрямь покрытую легкой щетиной. – Бывает… память у бабушки девичья!