— Так это ты их заслал в... в то место, откуда он вернется,
опять подтвердив своё прозвище?
— На всё воля Всевышнего, — состроив смиренную рожу,
перекрестился, как видно, достаточно вжившийся давно уж
попаданец.
— Прекращай, — поморщился светловолосый мужчина в не менее
дорогом головном уборе, при этом он огладил достаточно аккуратно
подстриженную бороду одной из своих, ещё не забывших как держать
меч, мозолистых рук, которые до того были сложенны на груди такого
же модного кафтана. — Эту бодягу ты, вместе со своим отцом
Михаилом, можете дурачкам и местным втирать, а со мной, будь добр,
разговаривать, как и положенно цивилизованным людям.
— Зря ты, глава, не приемлешь верование местных. Оно... эм,
очень удобно для умных людей.
— Свою вербовку оставь на потом. Мало того что я закрываю глаза
на твои доносы церковникам, так ты ещё и имеешь наглость в открытую
эту вашу пропаганду вести. Что с Вильфом, спрашиваю? Может, уже
оставишь его в покое?
— Я, как казначей Гильдии, не могу позволить, чтобы хитрецы,
однажды удумавшие кинуть нашу славную организацию на бабки, и
дальше тешили себя надеждами повторить сие безумство, — начал
весьма жестко и довольно бескомпромиссно темноволосый мужчина, но
продолжил куда как мягче и одухотвореннее, что ли. — Но, как
праведный христианин, могу лишь помолиться за грешников. Однако,
если Господь раз за разом наказывает нерадивых, то кто я такой,
чтобы противиться воле Его.
— Хрен с тобой, — устало махнул рукой светловолосый. — Всё равно
от этого цирка лишь польза одна, а группа Потрепанного погоды не
играет, да и пополнение недавно было, так что до Набега наши
поредевшие ряды, эм, выровняются.
— Воистину так, глава, — невозмутимо покивал темноволосый,
проигнорировав неодобрительный взгляд собеседника на последних его
словах о поредевших рядах.
— Что там, кстати, за слухи до меня дошли, что, мол, среди
новичков какой-то клоун появился, который носится с организмами из
низов? Подкармливает их и агитирует в свою эту... секту, короче.
Заодно и калекам обещает какое-то там лечение, то ли пиявками, то
ли чудодейственными клизмами. А?
— Болтают всякое, — впервые обрел озадаченное или, скорее,
задумчивое выражение лица темноволосый. — Будто бы наложением рук
он при множестве свидетелей блудницу какую-то там исцелил от
хромоты, и теперь она, снова став непорочной девой, ушла в лес.