— Да за торг такой рухлядью, ха-ха, видал я ту Гильдию вместе с
их травками! Не спорю, краски из них, говаривают, знатные выходят.
Мать-Церковь за то хорошо платит. Но с мехами — не сравнить! А то,
что помочь нас попросили с доставкой ежемесячной дани ушами
исчадиевыми, то разве ж плохого в том есть чего? Дело сие
богоугодное. И пусть только попробуют хоть косо глянуть на нас.
Государь-батюшка не попустит! Ибо сказано в писании...
****
Надобрывинск. Примерно тогда же.
— Повторяю, не лезь к моему Абелю! — побросав все дела и грозно
уперев теперь руки в бока, шипела одна юная красавица в уныло-сером
крестьянском сарафане, но до колен, на другую такую же «модницу».
На головах у обеих словно банданы были повязаны косынки светлых
тонов, назовем это так. — Поняла меня?
— С каких это пор он твоим стал? — возмутилась невысокая
синеглазая брюнетка то ли смелостью заявления, то ли самим фактом
претензии от лица фигуристой зеленоглазой рыжей. — А?
— С позапрошлой недели! — откинув за спину волнистые волосы и
поправив внушительный бюст, указала на явно не беспочвенность своих
суждений рыжая красавица Ева Фальк и тут же гордо вздернула весь в
веснушках очаровательный носик. — Вот!
— Ха, удивила. Я, выходит, раньше успела! — с некоторой издевкой
заявила, убрав за ушко смолянистую прядь своего пока ещё каре,
изящная Рита Штайн. — Ну и?
— Вы чего тут, девочки? — заглянула на шум в «цех» поклейки
щитов, то бишь навес сразу за большой землянкой, мимо как раз
следовавшая на «склад» готовой продукции ладная во всех отношениях
голубоглазая блондинка Китен Вальц. Одежда ее мало чем отличалась
от таковой у собеседниц, разве что платочек на голове был
синенький, что прям бесило всех завистниц. Ну а быстро вникнув в
суть перепалки, девушка склонила головку, отчего её прямые гладкие
волосы длинной до лопаток художественно заструились, ну и довольно
ехидным тоном продолжила. — А, делите? Ну делите-делите. Мне не
жалко. Три недели уж как. Хе-хе.
После чего последовала снисходительная такая улыбочка от той
самой, первой подруги Абеля, но которя, всем теперь очевидно, уже
больше чем подруга для общего, причем во всех смысла, их
знакомого.
— Шлюу-у-уха!!! — удивительно сплоченно и прям единым фронтом
выступили две раздосадованные красавицы против третьей, как видно,
обскакавшей их обеих.