— Ой ли? — с виду не поддавшись эмоциям, но явно не щадя теперь
чувств даже рты открывших слушательниц, начала приводить свои
контраргументы беспощадная Вальц. — Я, между прочим, с первого дня,
эм, дружу с Лином. И ни с кем, а точнее, ни под кем не пыталась
устроиться, пока наш Командор был ещё не столь на слуху. Как
некоторые(едко). Я не закончила! Не ты ли, Штайн, хвостом крутила
перед нашим спортсменом? Вот только он предпочел тебе, бесполезной
в новом мире всего лишь красотке, более спортивную и боевую
одноклубницу из атлетического. Но не о Майер с Фармер речь,
спокойного им посмертия(вздохнув). Ведь ты, Штайн, не стала унывать
после отказа и сразу же принялась с утроенной теперь силой голову
морочить своими томными взглядами да намеками на грани тем двоим,
эм... Ну, толстяку и медлительному. Как там их? Короче, тем двоим
из фан-клуба. Но вот неожиданность, стоило Абелю начать кормить
всех вас, голодающих лентяев, как ты, внезапно, усмотрела уже в нём
того самого, ха-ха три раза, своего единственного. Я не права?
Молчи уж. А ты, Фальк, которая... Да проще перечислить тех, с кем
ты не флиртовала! Я удивлена, что ты сразу в бордель не подалась.
Ах да, прости, наверняка же хотела подороже продаться, прежде чем
принимать окончательное решение, не так ли? Так кто, вы говорите,
шлюха? А?!!
— Так ничего ж не было! — небезосновательно, к слову,
возмутилась рыжая Фальк, в то время как залившаяся краской
черноволосая Штайн, аналогично лишь с виду такая прожженная
сердцеедка, даже слова вымолвить не смогла от негодования. — Мало
ли, кого мы там за нос водили! Правда ведь, подруга?
— Да, подруга! — наконец смогла хоть что-то сказать
растерявшаяся было поначалу Рита, но теперь, в порыве солидарности,
даже приобнявшая более, как видно, стойкую Еву.
Чем, похоже, придала той некоторой уверенности в озвучивании
неожиданного вывода:
— Так что свали, Вальц! Он теперь — наш! — прям с несгибаемой
уверенностью, как ей показалось, констатировала рыженькая в
объятиях черненькой.
Под насмешливыми взглядами светленькой:
— Капец, вы дуры, — повстречав руку с лицом, поделилась
наблюдениями саркастичная Кити. — Хотя мне, как и сказала, не
жалко. Хорошего дня, девочки, эм, подружки.
Ну а когда вся такая невозмутимая блондинка Вальц прям идеальной
походкой удалилась тайком поплакать, хрупкая брюнетка Штайн, с
трудом преодолевая упругий напор увесистых прелестей завидной в
плане форм рыжей Фальк, вдруг оттолкнула ту и преувеличенно грубо
воскликнула: