Потом я долго стоял у входной двери, стараясь услышать малейшие
звуки, доносящиеся из спящего подъезда, и боясь до дрожи внизу
живота, прогонял в своей голове картины вариантов нападения на
меня, при моей попытке выйти из квартиры, пока осмелился открыть
входную дверь и выглянуть наружу.
В подъезде я никого не встретил. Понимая, что выходить из дома
сейчас равносильно смерти – нет никакой гарантии, что ночной
стрелок поверил, что попал в меня и не продолжает наблюдать за
подходами к квартире Рябова, я вошел в квартиру на первом этаже,
через которую я вошел в подъезд, запер изнутри все запоры, сорвал с
ванны упаковочную пленку, так все остальные места в квартире были
покрыты строительной пылью, и улегся в белое, акриловое ложе.
Проснулся я довольно-таки поздно, за окном давно стоял белый
день, а в моем «Телеграмме» был с десяток сообщений от Николая с
одним вопросом «Где ты?».
Я кое-как выкарабкался из ванны – ноги, задранные выше головы
из-за скромных размеров этого корыта, затекли и сейчас я вполголоса
подвывал от тысячи иголок, впившихся в, ставшие деревянными,
ноги.
«В соседнем от твоего доме. Ночью вышел на балкон, и кто-то
выстрелил в меня ледяной пулей»
«Врешь!!!!!»
«Не знаю, как доказать, у тебя в квартире морозильника нет,
чтобы ее заморозить было. Плитку на стене лоджии разбило.»
«Дела! Что делать будешь?»
«Пока не знаю. У тебя обо мне никто не спрашивал?»
После долгого молчания, пришел ответ.
«Извини, ко мне Мартышка подходил, про тебя сочувственно
спросил… Я кажется лишнее сказал»
«Понятно, выводы делай»
Мартышка, или Мартыненко Виктор из нашей группы, был давно на
подозрении, как информатор информации, мы старались с ним не
общаться. Видимо, выпив традиционный для выпускников, бокал
шампанского от губернатора, мой друг немного расслабился.
Я разорвал связь с другом и снова собрав вещи, через лоджию
покинул негостеприимный дом. Сегодня я хотел посетить загородный
поселок, в котором находились два объекта недвижимости,
обозначенные на общедоступной кадастровой схеме. Ехать до точки
назначения было не очень долго и не дорого. Я вышел из салона
автобуса на конечной остановке одного из городских маршрутов и
оглядевшись и сориентировавшись на местности, пошел по маршруту,
построенному навигатором.
Домики поселка были огорожены красивым забором, на вид абсолютно
беззащитным и легким для преодоления. Представив, как на обратной
стороне бетонных столбов висят многочисленные фото и объемные
датчики, и сейчас зазвучат сигналы тревоги, а со всех сторон в
сторону сработавшей сигнализации рванут злые охранники и обученные
рвать нарушителей псы, я перевалился через ограду и с испугу чуть
не завалился в какой-то куст – на столбах действительно висели
датчики, светя алыми огоньками диодов. Я не стал задумываться,
почему они не сработали, а выбравшись из куста, чудом не разорвав
одежду о колючки, осторожно двинулся по асфальтированной дороге.
Мне счастливо удалось избежать встреч с обитателями поселка – здесь
не было внутренних заборов и ворот, услышав шум машины или голоса
людей, я просто прятался в кустах ближайшего участка. Знакомый дом
я заметил минут через пятнадцать. Вернее, сначала узнал
асфальтированную дорожку, чуть изогнувшись, убегающую к дому между
густыми елями и шарами светильников. За прошедшие годы ели и
светильники стали значительно ниже, или это я вырос, но картинка
была той же, что часто снилась мне в моих тоскливых снах. Судя по
электрическому счетчику, закрепленному на бетонном столбе, дом был
обитаем, но в данный момент пуст – алый светодиод изредка
помаргивал. Я обошел дом и огромный участок, засаженный розовыми
кустами и все теми же елями, имеющий зону барбекю с большой
беседкой. В конце кустов неспешно гнала свои волны широкая протока,
над водой завис деревянный мостик, а в густых зарослях я обнаружил
старый, дощатый сарай. Сарай был завален старой мебелью, какими-то
инструментами, лодочными моторами и отрезами целлофановой
пленки.