Я еще некоторое время поизображал мыслительные усилия,
глубокомысленно закатывая глаза к небу, и многозначительно мыча,
после чего сообщил, не сводящему с меня пристального взгляда,
«особисту», что его план мне нравиться, и я на все согласен.
Обрадованный контрразведчик свистнул, все еще наблюдающему за
окрестностями, водителю, после чего мне освободили, уже затекшие,
руки, а из багажного отсека джипа была извлечена моя повседневная
форма, а через час, я, переодетый, умытый и причесанный, предъявлял
местному муниципальному нотариусу свои документы, в связи с
посетившим меня внезапным желанием оформить доверенность на право
распоряжаться моим движимым и недвижимым имуществом господину
Салтыкову Аркадию Борисовичу, удостоверение личности офицера
номер…
Веселая уверенность в успехе задуманного мероприятия окрылила
старшего лейтенанта Салтыкова настолько, что он, в приступе
человеколюбия, после нотариуса угостил меня с водителем обедом в
рабочей столовой, и лишь после этого сдал в комендатуру.
В постановлении на арест в отношении рядового Князева было
указано содержать в одиночной камере, на работы и строевую
подготовку не выводить. В камеру мне разрешили взять постановление
о возбуждении уголовного дела в отношении меня, между страниц
которого я умудрился, до того, как меня раздели и обыскали,
засунуть несколько купюр из имеющейся у меня наличности.
Тесная камера, куда меня поместили, из обстановки и удобств,
была оснащена рукомойником, отхожим местом, нарами, металлической
кроватью, пристегнутой к стене, привинченными к полу табуреткой и
столом. Из развлечений имелся вмонтированный за решетку под
потолком динамик системы оповещения, из которой звучали военные
марши, периодически сменяемыми лекциями о пользе соблюдения
воинской дисциплины и потрепанный томик «Дисциплинарного
устава».
Когда, перед отбоем, в камеру заглянул дежурящий в коридоре
гауптвахты солдат, убедившийся в моем наличии в камере и
разрешивший опустить после, я шепотом попросил его заглянуть ко мне
после отбоя, по важному делу.
- Чего хотел? – где-то через час залязгал механизм замка, дверь
камеры распахнулась и на пороге, настороженно замер, давешний
боец:
- Что хотел?
- Телефон позвонить.
- Пять рублей – пять минут.
Не смотря на суровость тарифов местного оператора в военной
форме, при наличии денежных знаков в застенках комендатуры можно
было получить достаточное количество услуг – от услуги связи и блюд
от местного ресторана, до свидания с дамой средней потасканности,
средства индивидуальной защиты от ЗПП следовало приобретать
отдельно. Ознакомившись с полным прейскурантом сервиса, я заказал
услуги всязи6