Мне выдали ранее изъятые шнурки от берцев, «особист» расписался
в моем получении из комендатуры «для конвоирования на допрос в
военную прокуратуру», стянул мои руки сзади пластиковыми вязками, и
водитель, подчеркнуто корректно, повел меня на улицу, где у крыльца
комендатуры был припаркован уже знакомый мне джип.
Разместились мы в машине в обычным порядке, меня усадили позади
водителя, а офицер сел справа от меня. Двигатель завелся, и машина
выехала за зеленые металлические ворота с древними красными
звездами.
- Господин старший лейтенант, у нас бензина мало, надо бы
заправится.
- Да, конечно, рули на заправку.
Мои сопровождающие, как актеры третьего состава провинциального
театра обменились фразами, звучащими абсолютно фальшиво, с учетом,
что стрелка указателя топлива показывала четверть бака, а до
военной прокуратуры местного гарнизона ехать было не более
километра.
В любом случае, машина повернула в противоположную от
прокуратуры сторону и зашуршала колесами по асфальту в сторону
окраины.
Хотя я готовился, но момент нападения со стороны офицера
пропустил. По встречной полосе окружной дороге шла большая колонна
восьмиколесных самосвалов, на которые я загляделся… Господин
старший лейтенант, делая вид, что тоже заинтересовался
монструозными машинами, придвинулся ко мне поближе и внезапно,
сильно пихнул меня на боковую дверь. Вопреки правилам эта дверь
была не заблокирована, а напротив, без малейшей заминки
распахнулась от столкновения с моим телом, и я, обдирая кожу и
разрывая ткань формы, покатился, кувыркаясь, по асфальту, в
сторону, загудевшего басовитым клаксоном, восьмиколесного
монстра.
Спасло меня только то, что я не пытался остановиться, а
напротив, стараясь сохранить силу инерции, прикладывал усилия,
чтобы продолжать кувыркаться, обмирая в душе от предчувствия, как
многотонная машина раскатает меня по асфальту. С огромными колесами
самосвала я разминулся буквально на несколько сантиметров, успев в
последнее мгновение, не снижая скорости, скатится в глубокий кювет,
где боль кувыркания по гранитному щебню, с острыми гранями, чуть не
лишила меня сознания. Окончив мое падение о сырой грунт на дне
кювета, я с трудом сообразил, куда бежать, встал на разбитые о
гравий ноги и пригнувшись двинулся по дну кювета подальше от места
происшествия.