— У нас дети! Что мы должны есть? Проекты заморожены. Квартиры так и не получены! — истерично кричала одна из женщин, пока ей вторили криками поддержки остальные.
— Теперь я выплачиваю ипотеку на десять миллионов за квартиру, которой даже не увижу! И ничего, что у меня семья, и мэрия обещала оплатить половину по молодежной программе! — возмущался молодой отец семейства, придерживая своего ребенка, круглыми глазами смотрящего на все происходящее.
— Граждане, успокойтесь! — Станислав поднял руки, попытавшись успокоить разъярённую толпу. — Следствие еще идет, вердикт вынесет независимый суд.
Над их головами слетались полицейские дроны, ярко отсвечивающие светодиодами и разражающиеся воем сирен. Обычные рядовые граждане в эту пятницу вышли на демонстрацию в честь выборов мэра города. Они желали быть услышанными и получить ответы от власти, которая, похоже, их просто игнорировала.
Их Антон не понимал. Зачем эти вопли? Будто генеральный прокурор Москвы мог решить финансовую проблему: разворовавшего городской бюджет мэра. После скандала в их ресторане — со всеми вытекающими — Валентину Дмитриевичу Копейкину было предъявлено обвинение. По нескольким статьям сразу. Главной из которых было «Мошенничество». Молодежный проект, профинансированный государством, должен был помочь людям приобрести квартиры в новостройках. Часть ипотечных кредитов планировалось погасить за счет «местных» средств.
Как итог: арестованные счета, местные чиновники и министры уволены. Все проекты, курируемые мэром и его командой, были заморожены. Подставные строительные организации, занимавшиеся этим, соответственно, быстро закрылись и исчезли с глаз долой, стоило первым проверкам грянуть в новостях.
— Идиоты, — буркнул Антон, качая головой и сунув руки в карманы брюк. — Надо было рассчитывать на свои собственные силы. — А потом государство им будет опять должно.
Павел хотел что-то сказать, но не успел. Прямо от здания из толпы появились остальные члены семейства Канарейкиных, в том числе мать Антона — Кира. Его старший брат с женой, младшая сестра с мужем, супруга Ярослава. И друзья обеих семей — чета Радовых полным комплектом.
— Паша!
Татошка вздохнул, отойдя в сторону и позволяя матери подойти вначале к его отцу. От такого количества людей ему стало еще тоскливее. Неужели этот день не закончится?