- Ну, с "кысей", как он называет девушку-метаморфа, наверняка
планируется спаривание. Для его расы половой инстинкт - один из
основных инстинктов... - Попытка оправдаться была прервана ехидным
вопросом.
- А почему тот, кто привык за такой короткий срок получать всё
желаемое без учёта чужого мнения, вдруг решил добиться спаривания,
желаемого - столько времени без самки - мирным путём, путём
ухаживания?
"Стрелка этого отделить от Виктора, потом убить. Проблемы не
нужны с ним. А вот кысю не трогать! Эти сраные Граарты сожрут вас и
не подавятся, так что будьте аккуратнее, контролируйте всё, м-мать
вашу!" - Злобный рык, и Второй с Третьим развили неплохую скорость
улепётывания от начальства.
Глядя на драпающих подчинённых, в голове Первого всплыла
странная фраза: "А глаза добрые-добрые, как у коровы. И мозгов в
той же пропорции" (Белянин, серия "Тайный сыск царя Гороха", книга
"Опергруппа в деревне") Оставив придурков с "глазами как у коровы"
исправлять всё то дерьмо, что они наделали, огромный кристалл, тихо
матерясь, пытался составить план доклада Совету, чтобы не уйти "по
собственому" в неоплачиваемый отпуск прямиком в Ничто.
Солнечный луч мелькнул между облаками, пробежался по асфальту,
лужам, давно остывшим телам. Задержался на лице тела, которое
отличалось от остальных только сеточкой тонких рубцов по всей своей
поверхности. Но при приближении стало ясно, что это не шрамы, а
гибкие ороговевшие пластинки телесного цвета. Пучок фотонов
принялся долго и настойчиво прыгать по векам неподвижного парня,
из-за чего рефлекторно дёргались мимические мышцы.
Парень что-то фыркнул себе под нос и повернул голову на бок.
Лучик света уставился в покрытый тёмной, почти чёрной кровью висок.
Солнце светило в голову, остальное тело лежало в тени здания,
лёгкий сквознячок тихо шуршал мелкими камешками где-то рядом...
Такое благолепие продолжалось около часа. А после солнечный
погожий день сменился мелким дождём и пронизывающим прерывистым
ветром. Потоки воды, льющиеся с неба, забарабанили по бетону,
тяжело падали на чешуйки, заливаясь в выставленное вверх ухо.
- Ёбаный ж ты нахер, - проговорил очнувшийся парень. Вернее
попытался. Глотка пересохла до полной невозможности говорить. Её
стенки царапались друг о друга при любом движении, вызывая
неистовое желание выдрать из своей шеи столь болезненный кусок мяса
и связок.