Женщина лет под шестьдесят, тетя Фрося была щупленькая и
сухенькая, слегка скрюченная. Серые ее, с легкой проседью волосы
убирала она в небрежную худенькую косичку.
Шелестова соседка встретила одетая ни то в два, ни то в три
грязноватых халата, один на другой. Несмотря на худую и хрупкую
свою комплекцию, отличалась Тетя Фрося сильным зычным голосом.
Часто Шелестов слышал прямо из своей квартиры, как звонко она
ругается с очередным недовольным клиентом.
Сашу Шелестова тетя Фрося любила. И любила в основном за то, что
привел он ей за алкашкой ни одного и не двух новых клиентов.
Правда, с одним из них получилось не очень: в тот раз тетя Фрося
распродавала какой-то левый спирт, и мужик ослеп после литрушки.
Про тот случай они с Шелестовым предпочитали не вспоминать.
— Конечно-конечно, Сашенька. Не признала тебя сразу, задремала у
телевизора и вот, — Торопливо залепетала тетя Фрося и запустила
Шелестова внутрь.
Тот прошел в продолговатую прохладную прихожу, заполненную
банками с мутноватой и другой, прозрачной, но какой-то желтоватой
жидкостями. Про то, что самогонки у тети Фроси нет, она явно
приврала. Банки покоились прямо тут, на застеленном газетами
деревянном крашеном полу.
Тетя Фрося провел его вглубь квартиры, в небольшой свой зал.
Там, на подоконнике, у телевизора и стоял бледно-желтый с черными
кнопками телефонный аппарат.
Саша снял трубку, на память набрал номер. Стал ждать, пока
ответят.
— Да? Кто? — раздался на том конце грубый мужской голос.
— Алло, это Саша Шелестов.
— А. Здорова, Санек. — Голос слегка помягчел, но не сильно. — Че
надо?
— Вячеслав Евгеньевич, вы это? — Узнал Саня по голосу.
Знал он также что кличка у Вячеслава Ивановича была “Косой”, но
по прозвищу называть его Саня боялся. Саня позвонил пацанам с
Черемушек. Очень он боялся рассказывать им эти плохие новости, что
Летов сорвался с крючка. До смерти боялся. Однако последствий, если
не рассказать, боялся еще сильнее.
— Ага. Быстрей давай, время не трать.
— Вячеслав Евгеньевич, а Иван Павлович на месте? У меня для него
срочные новости. — Заторопился ответить Шелестов.
— Ты время видел? Какой на месте? — Грубовато ответил Косой. —
Иван Павлович в баню уехал. Пятница как никак. Че у тебя там за
важные новости. Говори.
Шелестов громко сглотнул в нерешительности. Поймал на себе
обеспокоенный взгляд тети Фроси. Поборовшись с собой пару
мгновений, он, наконец, решился: