Дверь открылась, и кто-то стал входит в комнату. Шелестов знал,
кто это. Почему-то Александр попытался встать, но один из крепышей
быстро осадил его, положив тяжелую руку на плечо. Шелестов
плюхнулся обратно на стул.
Иван Павлович Седых по кличке Седой — полный, но не старый
мужчина с дряблым лицом темными короткими волосами, зачесанными
назад, тяжело вошел в зал. Облаченный в костюм с отливом, был он не
один. Следом шел коренастый бородатый мужик. Шелестов с ужасом
поймал себя на мысли, что рассматривает косой, живущий, словно бы,
своей собственной жизнью глаз бородача. Глаз был каким-то
выпученным и покрасневшим, зрачок же глядел куда-то немного в
сторону и нервно подрагивал. От страха Шелестов тут же опустил
взгляд.
— Ну здорово, Саня, — сказал Седой, когда сел за стол, напротив
Шелестова.
Косой же, безумно вращая своим жутким глазом, стал за спиной
Седова, сложил руки внизу живота. Другой глаз бородатого умный и
проницательный сверлил Шелестова буквально до самого нутра. От
этого Александру было вдвойне не по себе.
Седой был из тех бандитов, кто поднялся в Армавире за счет того,
что оказался тут одним из первых. Одним из первых стал крышевать
местные мелкие и средние бизнесы. Несмотря на то, что к сорока пяти
своим годам поплыл он телом, жестокостью своей он остался прежним.
Ну, может чуть-чуть присмирел. Шелестов много слышал о том, что
творил Седой в молодости. Пока были у них хорошие отношения, Саня
старался об этом и не думать. Но теперь при одной только мысли и
Седом, у Шелестова тряслись коленки.
— Ну че, Саня, нравится тебе тут? — Спросил Седой, когда
Шелестов поздоровался.
— Н-нравится, Иван Павлович, очень нравится.
— А ведь это место, по сути, мое. — Седой откинулся на кресле,
вальяжно обвел помещение полной короткой пятерней. — Знаешь, как я
его получил?
У Шелестова пересохло в горле и ответить голосом он не решился,
только покачал головой.
— Пришел и взял. Потому что мог. Вот так вот, — Седой замолчал,
уставившись на Шелестова какими-то рыбьими, безэмоциональными
глазами. — Знаешь ли ты, под кем весь Азовский рынок лежит?
— Под вами, — торопливо ответил Шелестов, а потом испуганно
добавил, — Иван Павлович.
— Верно. Подо мной. Такой вот у меня по жизни принцип: работают
другие, а я прихожу и беру. Потому что могу. М-м-м? Как тебе? У них
своя работа, у меня своя. Каждый делает то, к чему больше
подходит.