Бойцы остались на самом краю второго яруса, командир легко
спрыгнул и зашагал к каменной плите. С другой стороны так же, двое
остались на краю, а их старший, смуглый невысокий молодой человек в
цветастой рубахе, белых брюках и белых же туфлях, спрыгнул с
барьера и зашагал навстречу вооруженному визави. Оружия у пассажира
вертолета не было, в отличие от его сопровождающих, расслабленно
державших Калашниковы.
Ола, Анатолио! – вскинув руки вверх, радостно заорал парень в
цветастой рубахе.
– Э боа тарде пара си, синьор Гомеш, – церемонно поклонился
человек с пистолетами.
Они встретились чуть в стороне от круга столбов, обнялись,
похлопали друг друга по спине
– Как долетел? – на чистом русском языке спросил молодой.
– Дошел, – поправил его пожилой. – Продирался через вашу сельву
два дня, так что, надеюсь, у твоей мамы все хорошо, и твой дядя еще
даст фору молодым, и это все, что я должен буду знать о них, прежде
чем мы перейдем к делам.
– Дядя всегда говорил, что ты очень торопишься, – молодой
улыбнулся. – Он также говорил, что дела можно вести только с
тобой.
Он наклонился к уху пожилого и прошептал:
– Потом объяснишь, зачем тебе понадобился весь этот
спектакль.
Пожилой усмехнулся. Кивнул.
Молодой щелкнул пальцами. Тот, кто сидел за вертолетом, встал,
достал из кабины чемоданчик, передал подошедшему к нему охраннику.
Тот дошел до края яруса, спрыгнул вниз, передал груз молодому в
цветастой рубахе и вернулся обратно, легко подтянувшись и запрыгнув
обратно.
Молодой поставил чемоданчик прямо на плиту, поклонился пожилому,
они еще раз обнялись, пожилой что-то прошептал молодому на ухо,
отчего тот встревоженно посмотрел на собеседника.
Пожилой снова кивнул. Команда молодого загрузилась в Робинзон, и
вертолет улетел на запад.
Командир присел на край плиты, раскрыл чемоданчик, улыбнулся.
Помахал рукой.
Пока команда собиралась возле него, он скинул разгрузку,
отстегнул ножны с мачете, снял пояс с пистолетами, куртку, майку,
оставшись с обнаженным торсом. Тело было покрыто многочисленными
шрамами, вдоль пупочной линии шел рубец от разреза, с левой стороны
– давно зарубцевавшееся пулевое отверстие.
Шестеро собрались вокруг вожака. Тот развернул чемоданчик к
зрителям – на белом бархате лежали семь обсидиановых ножей.
– Что это, командир? – спросил пожилой с Валом.