– Семьи наши они нам предложили, – зло сказал один из бойцов,
самый молодой. – У меня вон мать с отцом, у Петровича – внучку, у
Санька невесту держат в залоге.
– Ясно, – главный открыл глаза, посмотрел прямо на пожилого. –
Внучка, значит. Вы понимаете, что вас все равно прикончат?
– Да, – твердо кивнул пожилой. – Прости нас, командир. Тут или
они, или мы. Все вместе. А как умрем, наши родные никому не нужны
будут. Отпустят их.
Главный кивнул в ответ, признавая, что да, так и произойдет.
Смысла в лишних, бесплатных жертвах нет, а жаловаться те не
побегут.
– И когда?
– Прямо перед отлетом, ты уже здесь был. Совсем чужих не стали
посылать, а мы вроде как с тобой были уже.
Командир вздохнул. Чему-то улыбнулся.
– И кто из вас?
– Я, – пожилой тоже вздохнул. – Мы жребий бросили.
– Это хорошо. Ну давай, чего ждать-то.
Петрович вскинул автомат.
Никто не заметил, как в руке у главаря оказался один из ножей.
Вот он расслабленно сидит и смотрит в дуло автомата, и тут же у
Петровича из глаза торчит узкое чёрное лезвие.
Бойцы привыкли отвечать на нападение сразу, не раздумывая, кто
бы это ни был. Очередь из ПП ударила в каменную плиту. Как раз в то
место, где до этого сидел главный.
Но его там уже не было, перекатом через левое плечо он ушел
назад, одновременно сразу пять лезвий выскочили из его ладони, и
все они нашли цель. Точно в левый глаз каждому из нападавших. Так
что следующие очереди били уже в воздух, в деревья, в каменные
столбы, куда угодно, только не в мишень, спрятавшуюся за
плитой.
Через несколько секунд, когда все кончилось, командир вылез
из-за камня, стряхивая с себя комочки земли и приставшую траву.
Поглядел на разбросанные тела – с торчащими из глазниц острыми
лезвиями. Кто-то отделался пробитым мозгом, кого-то уже после
смерти покромсали пули, все вокруг было забрызгано кровью,
ошметками тел и одежды.
Командир грустно улыбнулся, обошел тела, вытаскивая лезвия –
целые, ни одно не повредилось, сложил их на плите. Достал из
чемоданчика последнее, провел по запястью, орошая клинок и плиту
собственной кровью. Сложил стилеты звездой, остриями к центру.
Из разгрузки достал прозрачный кристалл, положил в центр
семилучевой звезды. Сначала ничего не происходило, потом кристалл
начал наливаться синим цветом, засиял, перебивая свет солнца,
запульсировал.