«Черт, нужно было с предками в Шарму ехать!» - думал я,
разглядывая свой опухший и посиневший голеностоп. Капец, повезло! А
мы ведь только прибыли. Это всё Вадик, скотина ушастая, сглазил! Он
же меня и дёрнул поехать на летних каникулах в Сочи. Глобальный
«ивент» понимаешь! Слёт ролевиков со всей страны, ближнего и даже
дальнего, зарубежья, мать его! Куча конкурсов и главное - горячих
боёв и девчонок! Ага, держи карман шире. Теперь это все безобразие
пройдет с красочными транспарантами мимо меня. Вот они последствия
неправильного решения. Ведь можно было сейчас в Красном море акул
цветными труселями пугать.
– Или с нами в Египет на «олик», или со своими великовозрастными
дебилами по горам скакать. Решай сам! - предоставил мне выбор батя
после того, как изучил мою зачетку и убедился, что «хвостов» за
третий курс нет.
Еще бы они там были, мне хватило и первого курса. Я, конечно, не
гений, но на своих ошибках стараюсь учиться. Закончив школу и
вырвавшись из-под гнета предков, я с головой погрузился в познания
всех прелестей студенческой вольницы. И не удивительно, что к концу
первого курса отрастил такое количество «хвостов», что запутался в
них окончательно. Хорошо, что еще успел оставить в деканате
заявление на академ, перед тем как меня загребли набираться уму
разуму в армию. Год, проведенный в кирзовых сапогах, или, точнее
говоря, в берцах, принес мне много полезного опыта и жизненных
уроков. Научил ценить маленькие радости в жизни и добавил мотивации
и дисциплины в учебе. Дембельнувшись, я смог восстановится в
универе, решив продолжить свое обучение. Но теперь наученный
горьким опытом я старался строго соблюдать баланс между учёбой,
подработкой и развлечениями.
Вот на последнем опять и погорел. А что мне было делать? Я
только что допилил свои парные клинки. И они настойчиво, во весь
голос требовали вражьей крови. Спасибо дяде Олегу, что пустил
похозяйничать в свой гараж. У него там чего только нет, настоящая
гномья мастерская.
– Ты как, живой? – появился как ни в чем не бывало мой
приятель.
Его длинный, тёмно-зеленый плащ свисал до самого пола, в руках
он сжимал шлем с пришаманенными ветвистыми пластиковыми рогами.
Поправив длинные уши-накладки, он переминался с ноги ногу,
раздираемый противоречивыми чувствами: тревогой за меня и смехом,
как я сослепу эпично растянулся практически на банановой
кожуре.