Анорион Вальд Дуэнде, третий загонщик листа Клюрикона, молча
наблюдал, как пламя, повинуясь легкому движению воздушных масс,
пляшет в замысловатом танце. Накрывшая округу звездная ночь
принесла прохладу, и эльф с удовольствием протянул свои руки к
теплому костерку. На перебой надрывались болтливые цикады, пытаясь
перекричать друг друга. Вдали слышался монотонный рокот горной
речушки. Периодически с глухим стуком перекатывались камни, это
водные наяды натужно спихивали их вниз по течению. Полную идиллию
разрушал грозный храп, донёсшийся из ближайшей палатки. В ней
сморило здоровяка Альбвина, который по недосмотру сопровождающей
его фемины, принял днем излишне крупную порцию огненной воды. Но и
без проспиртованной гномьей ракой горы мышц бойцов в дозоре
хватало. Главное: отбить первый натиск, а там и остальные
подоспеют.
Внезапный треск сломанной ветки выдернул Анориона из
медитативного состояния. Не раздумывая, на рефлексах он упал на
спину и, как оказалось, сделал это весьма вовремя. С легким свистом
две стрелы пронеслись над ним, с барабанным стуков врезавшись в
упругий бок палатки, стоявшей позади.
– У нас гости, южное направление! – громко заорал один из еще не
заснувших дозорных.
Обрадовавшись, что отыгрывать жертву дальше не требуется,
Анорион вскочил, изящно выхватив из-за спины пару легких мечей.
Изогнутые легкие клинки сабельного типа, созданные специально под
скоростной стиль боя эльфов, хищно блеснули в лунном свете. Лагерь
просыпался, загудев, как растревоженный улей. Группа быстрого
реагирования со всех ног понеслась встречать врага на подступах.
Эльф плотоядно оскалился и не раздумывая кинулся к ним на помощь.
Уже на бегу высокородный понял, что кроме до сих пор бегающих перед
глазами зайчиков от костра ничего вокруг не видит. Впереди уже
послышался звон метала, и терять время на адаптацию зрения для
воина под завязку, накаченного адреналином, было неприемлемо.
– Со мной моя воинская удача, а перевести своё зрение в ночной
режим, можно и на ходу, – решил мастер клинка.
Эта поспешность его и подвела, нога неудачно соскользнула, попав
меж влажных камней. Боец вскрикнул и растелился плашмя. По ночной
округе в унисон со звоном скачущих по камням парных клинков
разнеслось забористое ругательство на самом высоком наречии. Но
никто уже не отреагировал на этот оборотистый шедевр. Всё внимание
было приковано к разгорающейся в ночи битве, участники которой -
стоит заметить - были не менее красноречивы, радостно понося друг
друга.
