Избытка посетителей не наблюдалось. Только благообразная бабуля
недовольно звенела монетами и, кажется, спорила с кем-то по поводу
их стоимости.
Приметив «свободную кассу», я подошёл ближе, попутно вспоминая
вежливые немецкие обороты.
Но служащий опередил меня.
— Guten Morgen! Чем могу быть полезен? — спросил
он.
— Könnten Sie bitte… — подготовленная заранее речь
напрочь вылетела из головы, и я ляпнул главное. — Банковскую
ячейку!
— Как вам будет угодно! — В уголках глаз клерка
собрались удивлённые морщинки. — Вы хотите поместить что-то
или забрать?
— Получить. Я знаю секретные фразы.
— Ох! — лицо моего собеседника сразу стало
сосредоточенно-серьёзным. — Простите, герр…
— Обухов.
— Уважаемый герр Обухов, прошу вас пройти в кабинет для
важных посетителей, — служащий привстал и указал рукой в
дальний конец зала. — Заместитель управляющего спустится к вам
через несколько минут.
Ждать пришлось долго даже по меркам текущей, изрядно
неторопливой эпохи.
Но чувства перегорели. Доллары, фунты стерлингов, жёлтые
брусочки золотых слитков — всё равно, вместо предвкушения скорой
развязки на меня навалилась жуткая усталость. Да такая, что глаза
закрылись сами собой.
Откинувшись на тугую кожу удобного кресла, я минимум на четверть
часа провалился в дрёму…
Разбудило меня вежливое «гхм-гхм».
В кресле напротив успел разместиться полный господин лет
пятидесяти. Зачёсанные назад чёрные с проседью волосы открывали
высокий лоб мыслителя, строгий взгляд из-под пенсне подчёркивал
важность персоны, и только крошки хлеба, по-домашнему рассыпанные
по окладистой бороде, начисто ломали ощущение серьёзности
момента.
— Доброе утро, герр Обухов, — начал он. —
Позвольте представиться: Мюллер, второй заместитель герра Альберта
фон Мецлера. Не будете ли вы любезны сказать полное имя владельца
банковской ячейки?
— Доброе утро, герр Мюллер, — на всякий случай я
постарался скопировать стиль однофамильца будущего шефа гестапо.
Скрывая дрожь неуверенности в голосе, продолжил, медленно и
тщательно выговаривая каждое слово. — Oberst Ludwig
Richter.
— Прошу вас, — заместитель управляющего жестом указал
на разделяющий нас низкий стол.
Главного-то я, оказывается, не заметил. На прежде пустой
поверхности лежал древний фолиант-гроссбух. С первого же взгляда не
возникало и тени сомнений — порядком затёртая кожаная обложка не
менялась со времён основания банка.