Вернуться бы обратно в Хельсинки, там люди зарабатывают заметно
побольше, да только жадины-финны не пустят. Проще уж сразу
обратиться во французское посольство в Берлине да выехать «белым
человеком» куда-нибудь в Дюнкерк. Затем, но уже примерно через
год-полтора, повторить визит в «Metzler Bank».
Альтернатива — если отбросить кражу, поиск богатой вдовы и
помощь инопланетян — всего одна: подговорить кого-нибудь войти со
мной в долю, то есть профинансировать часть платежа в надежде
получить четверть, треть, а то и половину сокровища.
Подобный подход должен укладываться в рамки законов, даже можно,
наверное, составить и заверить у юристов соответствующий
договор.
Дело за малым — найти порядочного, доверчивого и небедного
человека. Скорее всего — эмигранта, так как мои шансы поладить с
нативным немцем ничтожны.
И всё это в чужом городе, без единого знакомства.
Собственно, анализ ситуации не занял много времени. Всё
перечисленное разложилось «по полочкам» ещё по дороге на
франкфуртский Centralstation — прикрытый аж пятью рядами сводов
вокзал, способный принимать одновременно более двух десятков
поездов.
Но на стадии проработки деталей моя фантазия безнадёжно
иссякла.
Где искать венчурного инвестора? Какими словами уговаривать? Как
защититься от обмана или примитивного грабежа?
Очень к месту пришёлся путеводитель по Берлину, проданный
вагонным мальчишкой-разносчиком за полсотни рейхспфеннигов.
Случайная покупка в попытке отвлечься от очередного пинка судьбы,
помноженная на успевшую въесться в подкорку привычку подгонять
знание немецкого в любую свободную минуту.
Кто мог представить, что фотографии шикарных интерьеров торговых
центров неожиданно представятся спасительным мостом, протянувшимся
из потребительского рая 21-го века в сегодняшнюю реальность?
Однако получилось — и у меня появилась цель, пусть смешная, но
донельзя конкретная: позавтракать в торгово-развлекательном центре.
Точно, как случалось в прошлом, которое вдруг оказалось
далёким-далёким будущим.
И вот я в чайном ресторанчике, что на третьем этаже «Wertheim».
Здесь не подают по утрам традиционный немецкий кофе с молоком,
поэтому посетителей почти нет. Зато в наличии затянутые в плотную
набивную ткань стены, выписанные маслом портреты неизвестных мне,
но явно знаменитых тёток и дядек, роскошный узорчатый ковёр,
люстры, спускающиеся хрустальными колоколами к столикам…