— Не всё правда, Ника. Мы не обижаем женщин, но вам трудно понять. Если оборотень выбрал себе пару, он не отпустит сколько бы не прошло лет. Какое бы не разделяло расстояние, волк найдёт. Бежать бесполезно. Но человеческие женщины строптивы и не верят, поэтому и родилось столько слухов. Их породили отвергнутые ухажёры. Люди. И сами беглянки в момент, когда не готовы были подчиниться судьбе.
— Почему они должны подчиняться? Люди влюбляются. Если любит один — это уже не любовь, а наказание. — Вспомнила я Стаса. Я ведь любила. Он всё разрушил. Поиграл и избавился.
— Не думай о нём. — Прохрипел мужчина... оборотень.
— Не могу. — С горечью произнесла я. — Мне душу выковыряли ложкой! — Прыснули слёзы из глаз против воли.
— Ты забудешь его. Обещаю. — Поднялся резко Ивар и оказался возле меня.
Он не нависал, а подхватил на руки и усадил на себя как ребёнка. Прижал мою голову к своей мощной груди. Большая ручища поглаживала по волосам. Как вышло, что тот, кого так боялась, сейчас утешает? Я должна бы возмутиться, но нет никаких сил. Разобранная как конструктор, разбитая и не подлежащая восстановлению. Разве можно склеить осколки сердца? Станет ли оно биться как прежде?
Я плакала, содрогаясь и всхлипывая. Совершенно позабыв, что мы вообще-то сегодня куда-то идём. Не «куда-то», а на работу. В особый отдел. Меня поглаживали, утешали и говорили ничего не значащие слова, что однажды станет легче и непременно всё будет хорошо.
Пусть и ревела я некрасиво, чувствовала себя жалкой, но всплыл один немаловажный момент. Откуда Ивар знает, что меня предали? И что сделал всё это мужчина? Я не рассказывала. Неужели, он наводил обо мне справки? Бежать в Процион я могла по разным причинам, не от несчастной любви с неудачным финалом.
Тут же отстранилась и заглянула в тёмные глаза, в которых можно навеки потерять душу. Они могут быть жёсткими и опасными, но сейчас в них я видела иное. Может, схожу с ума, но Дарвин не вёл себя со мной дурно. Перебарщивал, указывая как мне жить и тем не менее, я не видела от него зла. Пока что.
— Вы узнавали обо мне? — Спросила я в лоб и мужчина кивнул. — Думали, я шпионка?
— Нет. Я так не думал. Но должен знать о тебе всё. — Утёр он большим пальцем мои слёзы.
— Зачем?
— Затем.
Я уже успела заметить, что Дарвин не отвечал, когда не хотел обнадёживать или лгать, пугать или, когда считал, что я не справлюсь с горькой правдой. Он щадил меня. Мои нервы. Возможно, и свои.