– Раньше пилотки у нас вообще
полетками называли.
Парни замерли под единственным
горевшим фонарем, что-то обсуждая, а потом, когда Вик прищелкнула
пальцами, зажигая на них огонек, споро перешли дорогу и скрылись в
темноте узкого проулка.
Алистер мрачно сказал, старательно
оглядываясь, чтобы никто не подобрался со спины:
– Почти пришли, Виктория. – он указал
рукой на стоявший на перекрестке дом: кирпичный, двухэтажный, с
прикрытыми ставнями окнами, через которые пробивались узкие полоски
света, с ушедшими под землю входными дверями – к ним теперь
приходилось спускаться по ступенькам, а не подниматься. Ну и
местечко для жизни выбрала для себя и своего воспитанника Шарлотта
Идо…
Дверь на стук открыли споро, не боясь
грабителей. Только ждала нерисса Идо явно не полицию. Молодая
женщина недоуменно замерла с фонарем в руке, оглядывая Алистера и
Вик:
– Простите, вы ко мне?
Алистер мягко спросил:
– Нерисса Идо?
– Да, – тревожно ответила молодая
женщина, свободной рукой поправляя на груди шаль, в которую
куталась. Приглашать внутрь дома она не спешила, как любая
уважающая себя нерисса.
Алистер представился:
– Сержант Арбогаст и констебль
Ренар-Хейг, полицейское Управление по особо важным делам. Вы
подавали заявление о пропаже вашего воспитанника Джона Форда.
Идо побелела и отступила назад,
пропуская Алистера и Вик внутрь:
– Проходите… – она растерянно закрыла
дверь и поставила фонарь на подоконник давно немытого окна.
Вик любопытно огляделась: первый этаж
представлял из себя одну большую залу с лестницей на второй этаж у
дальней стены и отгороженной чугунной печью в кирпичной нише
комнаткой непонятного предназначения – то ли кухня, то ли купальня,
отсюда и не разберешь. Пахло сыростью, кипяченным молоком, немного
едой. Почти все свободное место занимал огромный стол – за такой
человек десять-пятнадцать в легкую можно усадить. Полки вдоль стен
были почти пусты – всего несколько книг и тетрадей, высохшие цветы
в глиняной вазе, да корзинки с вязанием. Свет давала единственная
маслянная лампа под потолком. Она щедро освещала стол, на котором
лежали игольница, ножницы, катушки ниток, какие-то вещи: шерстяные
носки, мальчишечьи хлопковые лифчики с резинками для чулок, сами
чулки, какие-то платья. Вик заметила, что вся одежда разных
размеров, кроме лифчиков.