Грег, тяжело опускаясь перед печкой,
принялся её растапливать – чурочки чьей-то заботливой рукой были
сложены рядом.
Лиз нашла глазами ведро и встала:
хватит изображать леру, Грегу в разы труднее двигаться.
– Не знаешь, где тут родник? – она
замерла с ведром в руках рядом с Грегом. – Только не надо говорить,
что это не женское дело. Помнишь, как я жила три года?
Он вздрогнул и сказал:
– Если я правильно помню, то внизу
протекает Каменка – мелкая речка, в которой можно набрать воды.
Он не ошибся – речка, скорее даже
ручеек, была. Она скакала с камня на камень, убегая куда-то в
светлеющую тьму. Начинался рассвет.
Лиз набрала ведро воды и принялась
медленно подниматься по склону к хижине. Приветливо горело светом
одинокое окошко, над дверью Грег тоже зажег небольшой фонарик. Их
дом на сегодняшний день. Забавно, как играет их жизнями слепая
судьба в руках Сочувствия. Наверное, и эта ночь, и это испытание
тоже для чего-то были нужны.
Грег, шатаясь, встретил её на
полдороги к хижине и упрямо забрал ведро. Больше всего на свете Лиз
боялась, что он упадет вместе с ним, и ей придется вновь идти к
Каменке, но Грег справился. Он снова отправил Лиз отдыхать в
кресло, а сам занялся чаем. Кажется, она даже заснула, потому что
совершенно не помнила, почему чай в кружке пах хвоей и смолой.
Грег, придвинув к креслу колченогий табурет, на который и сел,
подал Лиз кружку и подсказал:
– Хвоя нелиды. Очень полезна для
десен и при переохлаждении. Это даже вкусно, поверь.
Она поверила и сделала небольшой
глоток, потом снова и снова, наблюдая за сидящим рядом Грегом. Он
опустил плечи, сгорбился и смотрел куда-то в пол, полный щелей и
пыли.
– Лиз… Нам придется расстаться.
– Ты бросишь меня тут? А сам
отправишься за помощью?
Он качнул головой и угрюмо
сказал:
– Нет, конечно. Я имел в виду после
того, как вернемся в Аквилиту. Я опасен. Сейчас тебе повезло – я в
истощении. А потом? – он поднял на неё полные страха и гнева глаза.
– Я же мог ударить эфиром… От него бы ты не увернулась.
Она положила свободную руку ему на
колено:
– Грег, ты думаешь, что за наши
отношения не стоит бороться?
– Нет, Лиз. Я думаю, что ты меня не
простишь у богов, если я тебя убью. Я сам себя точно не прощу.
Она веско сказала:
– Джаухар.
Грег вскинулся:
– Прости?
Она вновь повторила:
– Джаухар. Ты сжигаешь себя, хоть
битва еще не началась. До неё еще сутки, войска даже не подошли к
тебе, а ты сжигаешь себя и меня заодно. Но я не сдамся. У меня есть
право на мою последнюю битву, чем бы она не закончилась. Я не
позволю тебе устроить собственный джаухар. Может, смысл
произошедшего сегодня ночью именно в этом? – она сделала глоток
горячего, терпкого чая, стараясь не показать Грегу свой страх.