Грег не помнил, как открыл дверь –
возможно, вышиб замок эфиром. Он замер на пороге спальни, уже
понимая, что Лиз нет и тут. Его как кипятком окатило – она же не
могла стать следующей жертвой Шутника. Она не при чем. Её не должны
были разыграть так, как его и Брока.
Он, заставляя себя вспоминать, была
ли в толпе возле Андре Элизабет, медленно подошел к телефону и
попросил соединить с полицейским управлением.
Брок взял трубку не сразу.
– Слушаю… – звучало крайне сонно и
хрипло, что Грегу даже стало стыдно – Брок спал все это время
ничуть не больше его самого. Он откашлялся и снова повторил: –
Слушаю!
Грег взял себя в руки:
– Брок, возможно, Элизабет
пропала.
– Возможно? – не понял его Брок.
– Возможно, – повторил Грег. – Её нет
в её номере и в моем тоже. Кровати заправлены. Она не ложилась
спать. Возможно, я идиот – я не проверил ресторан, но…
Брок только и сказал:
– Я сейчас буду.
– Я сейчас… – начал было Грег, но
Брок его осек:
– Без меня никуда не суйся! Я
предупрежу дежурного. И вообще, пропадать, так всем вместе. Скоро
буду! – он бросил трубку.
Грег поблагодарил телефонную нериссу
и тоже положил трубку.
Ждать. Надо ждать. Четверть часа на
разогрев котла. Четверть часа на дорогу до «Королевского рыцаря».
Чтобы ни случилось с Лиз, для неё полчаса могут оказаться
решающими.
Грег никогда не был чувствителен к
запахам, он не был ищейкой, он не умел искать немагов. Но когда-то
у него не было фотографической памяти. Когда-то он не умел
обращаться с эфиром. Когда-то он вообще не умел писать и читать.
Любой навык приобретаем. Пришло время научиться поискам. Он закрыл
глаза и представил Лиз. Её улыбку. Её грустные, понимающие глаза,
скрытые за длинными ресницами. Её светлые локоны. Её аромат. Она
пахла… Грег плотнее сжал глаза, вспоминая, чем же она пахла. Что-то
густое, яркое. Он вспомнил – жасмин! И немного лимона. Сам он любил
древесные запахи, вроде корицы или ветивера, хотя последние дни он
густо пропах розами из-за мыла дивизионной душевой.
Он старательно принюхивался, ища
нотку жасмина. Вместо этого пахло лавандой от свежезастеленного
белья на кровати, терпко полиролью для мебели, ваксой и едой из
ресторана…
Ничего не получалось. Он не мог
уловить аромат Лиз. Ни жасминовой нотки, ни цитрусовой. Ничего. Он
силился, но лишь сильнее запахло мужским парфюмом и едой. Кажется,
сейчас в ресторане подавали рыбу и что-то грибное. Собственное
бессилие раздражало до ярких искр перед глазами, до судорог в
сжатых пальцах, до липкого страха не успеть…