Владимир хотел было что-то сказать в
ответ, но «Валькирия» снова пошла на снижение, пассажирам заложило
уши. Владимир скривился, глотнул и промолчал. Холанн снова
уставился в иллюминатор. Аверития ощутимо выросла, теперь бьющий
из-под земли свет занял больше половины обзора, в нем растворились
прожекторы причальных терминалов. Казалось, что внизу происходит
извержение вулкана, кипит море желтого огня, из которого
поднимаются отдельные конструкции - антенны, наблюдательные вышки,
причалы для легких самолетов и топливные трубопроводы для олеумных
дирижаблей.
Легкое, почти незаметное рычание
движков за переборками изменило тон, вибрация отдалась в зубах так,
что Холанн поморщился. «Валькирия» как будто вспомнила, что по
первому предназначению является военным аппаратом и перешла в
контролируемое падение с подруливанием вертикальной тягой. Судя по
всему, самолету разрешили посадку на одной из городских площадок
вместо внешнего аэропорта. Уве затянул потуже ремень безопасности и
крепко взялся за подлокотники. Закрыл глаза.
- Не любишь летать? - дружески
подколол его Сименсен.
- Не люблю, - честно признался Холанн,
не открывая глаз. - Каждый раз вспоминаю, как наш чудо-математик
свалил тот атомный беспилотник. И мне кажется, что кто-то внизу
составляет такую же программу уже для нас.
- Пройдет, - исчерпывающе обнадежил
Боргар, прижимая ногой портфель, чтобы не кинуло рывком через
тесный салон. - Дело привычки.
Уве хотел что-то сказать, но передумал
и только еще сильнее вцепился в подлокотники. Но любопытство
победило, Холанн таки глянул буквально одним глазом в
иллюминатор.
Первоначально Аверитию обживали,
пробивая штольни во все стороны от самой Дыры и соединяя их
концентрическими тоннелями. А через провал кидали решетчатые фермы
с антигравитационными колоннами, для поездов. Год за годом,
десятилетие за десятилетием металлическая сеть умножалась, на
перекрестках возводились терминалы, к ним лепились временные
«гостиницы» для персонала, управляющие центры и лифтовые системы.
Отходы сбрасывались прямо вниз, в Провал, где на ледяном дне со
временем образовалось кислотное озеро. Строго говоря, та субстанция
кислотой не являлась, но если нечто активно и агрессивно как
настоящая «царская водка», то какая, в общем, разница?
Через пять столетий такой колонизации
и обжития оказалось, что в Дыре разрастается и живет
самостоятельная трехмерная структура, целиком подвешенная на
стальной паутине. Город в городе, который аккумулирует основные
деньги и самое платежеспособное население. И постоянно балансирует
на грани катастрофы, потому что стихийная мешанина металла и
пластика регулярно обваливалась, иногда целыми районами. Тогда
началась первая и самая главная реконструкция Аверитии,
превратившая хаос в строгую архитектурную
упорядоченность.