Брежнев же, не зная таких коварных
мыслей у попаданца, простодушно все выслушал, подивился высоте
научной базы. Косте тут же пришлось выдумать источники этого, ведь
официальная советская наука (и не только она) базой явно не
являлось. Впрочем, примерная концепция уже скармливалась
орденоносной милиции, и надо было ее только подкорректировать для
партийного чиновника, каковым Л.И. Брежнев, по сути, был.
Поговорили. Генсек, как и попаданец
предполагал, быстро и полностью скушал. Трудно не верить человеку,
который не единожды тебя эффектно лечил и даже спасал. И еще не
однажды будет тебя лечить и спасать, причем и первое и второе было
всемоделешное и происходило не только на глазах Брежнева, но и
кремлевских медиков.
Ох, как это их корежило и злило, как
прямо-таки люто бесило. А все равно врачи были вынуждены
констатировать – официальная медицина ничего не может. Или, хотя
бы, она является очень неэффективной. А методика Миши, хоть он
формально и не методик, легко лечит.
И как после этого ему не верить. Ачто
не во все верится, так и медики не во все верят. При этом генсек
видел – они уже не пытаются показать, что это якобы лечебные
лжеметодики, а сам Миша – лжелекарь. Нет, пытаются понять и ведь
вроде бы понимаются. Тот же главный кремлевский врач и медицинский
и администратор уже не пытается просто выгнать из Кремля, а
признают реальность большую эффективность массажа! И вот ни хрена,
этот массажист – его персональный врач и только. А в скором
времени, он прикажет этим медицинским коновалам дать ему врачебные
корочки. Чазов ему еще попытается объяснить, почему его врачи,
лауреаты многих премий и орденоносцы ничего не сумели, хотя делают
все, как положено, а «шарлатан и неумеха» может. И прямо ведь на
глазах и просто объясняя. Так может, это не Ивашин – шарлатан, а
твои врачи и ты сам, Евгений Иванович, закоренелые
консерваторы?
Увидев, что массажист уходит,
Брежнев, чтобы не разбудить, жестами показал, чтобы в коридоре
подождал. А сам же жестами приказал дежурному телохранителю, как
его, Юрию, положить коньяку (щелкнул по горлу, потом показал на
коньяк на полке), приличной закуски (показал на рот, затем на
холодильник), и решительно пошел из квартиры. За ним так же
решительно вышел старший его охраны (главтелохранитель, как шутил
сам Брежнев) Алексей Смирнов.