Ему дали тяжелую задачу – запретить
Леониду Ильичу принимать вредные привычки – курить, пить спиртное,
даже употреблять наркотики. Иначе скорая смерть. И он, путь даже
его снимут, но стеной станет перед его пациентом.
- Так, Миша, ты сегодня вылечил мою
дочь и больно щелкнул по большому лбу официальной науки в лице
Чазова, - рассудительно сказал Брежнев, - за это и еще одну
причину, ее можно сказать только за столом, вы – Миша и вот ты,
Алексей, должны за это выпить. Партийное коммунистическое
поручение. А я, будучи генеральным секретарем ЦК КПСС, начну
присматривать.
Ха, как они задребезжали, словно
стопа жестяной посуды! Молодые люди, которые почему-то думают, что
они умные и сметливые его. Брежнев нажал:
- Молодой коммунист Ивашин, вы что-то
будете протестовать против генеральной линии партии?
Вот ведь, старый хрыч, как сумел
провернуть! - восхитился попаданец, - начнешь еще возражать,
попадешь в троцкисты. А это все равно антисоветские элементы, хотя
и смягчилось положение в СССР. Ладно, стаканами коньяк не будет
пить!
- Нет, товарищ Брежнев, я всегда с
нашей партии и с вами! - не раздумывая, сказал он твердо и
решительно.
- Коммунист Смирнов? - грузно
повернулся он к охраннику.
Что же, - подумал Алексей, - главное,
Леонид Ильич сам не будет пить, по крайне мере, много. А что мне
придется, так это уж как получится. Евгений Иванович по этому
поводу так и говорил, - лучше сам пей, но чтобы генсек не принимал
стаканами.
- Я, товарищ Леонид Ильич, всегда
буду и есть преданным коммунистом и в связи с этим предан вам! -
тоже поклялся охранник, - ваши приказания для меня
действительны!
- Вот и хорошо, - уже обычным тоном
сказал Брежнев, - в квартиру пустишь, раз ко мне нельзя. Видишь,
хоть она хоть многокомнатная, но все равно будем шуметь, Галину
нечаянно разбудим.
- Да-да, конечно, - спохватился Миша,
- можете даже не спрашивать
- Скажешь тоже, - улыбнулся Леонид
Ильич, - что я тебе, Хрущев, по чужим квартирам шастать, как по
своим комнатам?
«Да уж, - мысленно подумал попаданец,
- не зная, какой был политик Никита Сергеевич, но человеком он был
неприятным».
- Жена-то дома? - продолжил
допытываться Брежнев, - не вышвырнет из дома?
- Света у меня преданная комсомолка!
- доложил Миша, - никак не должна рыпаться на вас.
- Ну ничего, мы потихоньку на
квартире сядем на кухне, - решил генсек, - никто и не услышит.