Наверное, именно в тот момент, когда я осознала, что женщина
похожа на меня, в мою голову пришла гениальная идея - снять с
верёвки чужую юбку и рубаху, переодеться в местный наряд и слиться
с аборигенами. Теперь осталась самая малость — успешно осуществить
свой дерзкий план...
Так бешено моё сердце ещё не колотилось, мне казалось, его стук
слышали все. Иначе почему розовая, повизгивающая мелочь прекратила
жевать крапиву, а петух погнал своих девочек к невысокому домику.
Пока я ползла к дыре в частоколе, успела проглотить муху, вляпаться
в паутину и прокатить на себе злющего паука. Обжечься о вездесущую
крапиву и влезть рукой в следы жизнедеятельности коровы.
Но всё же, преодолевая трудности, выпавшие на моём тернистом
пути, я благополучно добралась до забора. Пролезла в дыру и, словно
ретивая, быстроногая лошадка, метнулась к верёвке. Как опытная
воровка по краже сохнущего белья, сняла одежду, мысленно пообещав
женщине когда-нибудь заплатить за неё, и перемахнув через забор,
спряталась за небольшую постройку.
А там, за укрытием, затаив дыхание, прислушалась к звукам
наверняка пустившейся за мной погони, и только спустя десять минут,
так и не увидев разъярённой пострадавшей, я с облегчением выдохнула
и принялась торопливо надевать поверх костюма мокрую рубаху и
длинную, в яркие маки, юбку. Спрятала в районе живота рюкзак и
решительно отправилась вдоль заборчиков, подальше от места
преступления, ища проход в улицу.
Сначала идти, разглядывая чужие огороды и угадывать, что растет
на грядках, было даже интересно. Мычание коров, блеяние коз, крики
хвастливых петухов, звук топора и пилы умиротворяли. Но уже через
полчаса я, изнывая от жары, ругалась, что не додумалась снять
спортивный костюм и убрать его в рюкзак. Игра наскучила и уже не
отвлекала от тревожных мыслей, а частокол казался бесконечным,
поэтому я прекратила счет столбиков уже после второй их
покосившейся сотни, которые буквально слились для меня в одну
сплошную линию…
Узкий, всего метра полтора шириной, переулок я едва не прошла
мимо. Заваленный огородным мусором, ящиками, бочонками и прочим
хламом, он вел меня на улицу, по которой только что пробежали двое
мальчишек, догоняя щенка, в зубах которого висела чья-то убиенная
тушка. За ними следом прошла женщина, держа в руках корзинку,
полную зелени. Никто из них даже не взглянул в переулок, так что
мне пока везло и не пришлось объяснять, что я здесь делаю, и это
меня радовало.