Да и в целом ощущения были престранными. Впрочем, их Иван
отодвинул, поскольку недосуг. Надо было еще загрузиться, заехать за
Волотовым – хоть в чем-то свезло – и выбраться из Петербурга до
того, как дороги станут. А дальше…
Он все рассчитал, так что к вечеру доберутся.
- Маруся! – Аленкин вопль распугал кур и воробьев, которых было
куда как больше. Менельтор и тот поднял тяжелую свою голову, но
убедившись, что опасности нет, вернулся к мешку с травой. Только
вздохнул препечально, будто и это нехитрое действо – жевание травы
– доставляло ему мучения.
Маруся, хлопнув быка по морде, заставила его отступить и траву
вытряхнула в кормушку.
- Чего? Опять хандрит? – Аленка с легкостью перемахнула через
ограду.
- И снова.
- Может, его на лужок вывести?
Менельтор чуть дернул ухом и уставился на Аленку с ужасом, всем
видом показывая, сколь оскорбительно подобное предложение.
- Поняла я, поняла, - отмахнулась Аленка. – Слушай… тебе тоже
кажется, что он нас понимает.
- Понимает, - Маруся стряхнула с золотистого рога пылинку и бык
радостно наклонил голову, требуя почесать за ушком. С другой
стороны ограды раздалось возмущенное мычание. – Еще как
понимает…
За ухо она дернула.
Но и почесала.
- Скотина… - Маруся собрала мешок. – Вот… что с тобой
делать-то?
Менельтор сделал вид, что как раз именно теперь он чудесную
способность понимания утратил. И вовсе всецело увлечен то ли
поздним завтраком, то ли ранним обедом.
- Жрешь ты за троих. Пастись, как нормальная скотина, не
желаешь… а толку от тебя?
Мычание с другое стороны ограды окрасилось иными нотами,
одобрительными. Яшка, к брату относившийся с привычною ревностью,
даже на задние ноги привстал. А передние на ограду и примостил, и
голову вытянул.
- Вот впущу его… и посмотрим.
Менельтор лишь хмыкнул.
Не верит, значится…
- Вот чего ему не хватает-то? – задала Маруся вопрос, который,
кажется, волновал всех.
- Может, маги помогут? – Аленка не удержалась и погладила быка.
Пусть и огромный, что гора, в полтора раза больше обыкновенного, но
ведь ласковый же ж.
И мягонький.
Шерстью покрыт шелковистою того нежно-золотого оттенка, которая
только у этой породы и случается. Глаза синющие, с длинными
ресницами. Рога тоже золотые, что твои полумесяцы…
- Сомневаюсь, - это Маруся сказала, дверцу в загон прикрыв. И к
Яшке заглянула, который устремился к хозяйке с топотом. –
Осторожно, балбес, снесешь же…