– Спасибо, – только и смогла произнести я.
– Скажешь вечером и не мне, – магистр помахал рукой и скрылся в
неизвестном направлении.
А я принялась ждать. Ждала я очень старательно и к вечеру так
умаялась, что решила ненадолго, совсем на чуточку прикорнуть на
диване в гостиной. А когда открыла глаза, в комнате царил полумрак,
на сумеречном небе мерцали первые звезды. Я оказалась накрыта
теплым одеялом, а напротив меня сидел Лик и смотрел в темноту так
задумчиво и неприкаянно, что «Демон сидящий» показался вдруг
бледным подражанием оригиналу. Я какое-то время тихо лежала и
разглядывала его, потом все-таки потянулась и принялась выбираться
из своего уютного кокона. Боевик сразу обратил свой взор в мою
сторону.
– Привет, а Мир сбежал, – зачем-то поведала я ему.
– Знаю, все участники похода получили два дня, чтобы
подготовиться и уладить свои дела, – ответил магистр.
– И ты?
– И я, – он встал и неторопливо направился в мою сторону.
– А... много у тебя дел? – я тоже встала, прямо не сходя с
дивана, на сидении.. Вот так, прижимаясь всем телом к стоящему на
полу мужчине, я оказалась на целую голову выше него.
– Ммм, не очень, – он сначала с удовольствием поразглядывал
открывшуюся его взгляду картину, и только потом поднял голову
вверх, находя своими глазами мои, – только одно, если честно, –
руки его прошлись по моему телу сверху вниз, обозначая весьма
недвусмысленный интерес, а потом я чуть не взвизгнула, когда он
совершенно возмутительным образом оторвал меня от дивана, подхватив
под пятую точку.
–Ай, с ума сошел? – пискнула под аккомпанемент тихого довольного
смеха, и тут же обхватила ногами талию этого...чокнутого. Положение
вышло неожиданно устойчивым и весьма интересным.
– Подожди, – наконец начало доходить до меня, – у нас целых два
дня? Только ты и я?
Он коротко кивнул, а я... кто бы только знал, какой богачкой я
себя почувствовала.
Я склонилась к его губам, радостно и жарко их целуя. В этот
самый миг я была безраздельно и абсолютно счастлива.
Каким это оказалось наслаждением – быть с ним одним целым,
просыпаться в его объятиях и нежиться в них, совершенно не заботясь
о времени. Выяснилось, что от долгого пребывания в таком состоянии
мозг совершенно размягчается, мой уж точно... Иначе с чего бы на
следующий день, когда мы, слегка уставшие, просто лежали рядом друг
с другом, я, водя пальцем по его лицу, будто портрет рисуя, сказала
вслух: