Проснулась после этого Сна я в некоторой задумчивости, которая
быстро развеялась под натиском повседневных утренних хлопот, а вот
ощущение чего-то теплого и душевного еще долго было со мной, грея
сердце невидимым обволакивающим одеялом.
К обеду следующей субботы я уже была у родителей. Два часа от
аэропорта на такси – и я имела удовольствие их обнять, расцеловать
и отведать новое блюдо от моей неугомонной родительницы: теплый
салат с морепродуктами и кусочками экзотических фруктов. Не
уверена, что я даже их названия знаю.
– Ну что, Медея Сергеевна, – приступил к расспросам папа, – что
новенького - интересненького?
«Да полно всего... Не жизнь, а пещера, полная чудес».
– Ну что у меня может быть интересного, пап? – развела я руками, –
все как обычно: работа и ничего кроме работы...
«А также в нашей программе: волшебные исцеляющие жезлы, ключи от
не пойми чего, подозрительные красавцы, работающие на донельзя
мутных типов и очень странные сны.. Ничего не забыла?»
– Так нельзя, дочь, – подключилась мама, – я вот недавно начала
ходить на даосские женские практики. Очень рекомендую, для девушек
исключительно полезно.
Мама у меня – любительница испытывать на себе всякие разные
«продвинутые» методики всего подряд, поэтому следующий час-полтора
пришлось внимательно слушать обо всем, что она с момента нашей
последней встречи успела перепробовать. После этого обязательная
часть программы по встрече с родными была выполнена, родители
вернулись к своим делам (мама как раз спешила на очередной
семинар), а я поднялась на чердак в поиске коробки со своими
детскими вещами.
Искомое было найдено почти сразу по толстому слою пыли. Я
аккуратно смахнула ее тряпкой, открыла крышку и принялась копаться
в недрах собственной истории: плюшевый медведь, розовые туфельки
крошечного размера, почти кукольное платье с оборками, карандашный
рисунок странного зверя с пятью ногами и тремя глазами, книжка
скандинавских мифов для самых маленьких... Волчок нашелся на самом
дне, в углу. Я медленно потянулась к нему, положила поблескивающую
металлом игрушку на ладонь и тут же, не сходя с места, ощутила, что
такое «дежа вю». Претендент на «ключевую» роль ощущался в руке как
родной. Привычная тяжесть и прохлада металла на миг вызвала столь
яркий образ меня же, стоящей посреди капитанской каюты, что
пришлось даже зажмуриться, чтобы прогнать это видение.