Все, что говорила кузина, было в высшей степени странно, но такое заключение серьезного разговора превосходило все мои ожидания. Тем не менее я не колебался откровенностью заплатить за ее откровенность.
– Я покинул в Англии самое дорогое для меня существо! Имя ее – Евгения де Шуазель, она дочь старого герцога.
Мой ответ, казалось, доставил ей полное удовлетворение, в ее черных глазах отразилось удовольствие.
– Вы очень привязаны к ней? – спросила она.
– Я живу только ею и для нее!
– И вы ни на кого и ни на что не променяете ее?
– Господи! Да могу ли я даже подумать об этом?!
– Даже на замок Гросбуа?
– Даже на это!
Кузина протянула мне руку с каким-то искренним порывом.
– Забудьте мою холодность, – сказала она, – я вижу, мы будем союзниками, а не врагами.
И мы крепко пожали друг другу руки, как бы заключив союз, когда дядя снова вошел в комнату.
На резком лице старика отразилось полное удовлетворение и отчасти удивление при виде этого знака нашего внезапного примирения. Его прежний гнев улегся, но, несмотря на ласковый тон его голоса, я видел, что кузина смотрела на него с недоверием.
– Мне необходимо заняться рассмотрением важных бумаг, – сказал он, – я буду занят часа на полтора. Вполне понятно, что Луи захочет осмотреть места, с которыми в его памяти связано так много воспоминаний, и я уверен, Сибиль, что ты будешь лучшим проводником для него, если, конечно, тебя не затруднит это.
Она ничего не возразила на это, я же в свою очередь был очень рад предложению дяди, тем более, что оно давало мне возможность поближе познакомиться с моей оригинальной кузиной, которая так много сказала мне и, казалось, знала еще больше. Но что могло значить это предостережение против ее же отца и почему она так стремилась узнать о моих сердечных делах? Эти вопросы особенно занимали меня.
Мы прошли по тисовой аллее, обошли весь парк и затем кругом всего замка, осматривая серые башенки и старинные с дубовыми рамами окна, старый выступ зубчатой стены с ее бойницами и новые пристройки с прелестной верандой, над которой группы цветущей жимолости образовали купол. И когда Сибиль показывала мне свои владения, я понял, как дороги эти места были для нее. Кузина шла с виноватым видом, словно оправдывалась, что хозяйкой здесь оказывается она, а не я.