В концептуальном развитии мультикультурализма Кимлика выделяет три этапа. Первый из них связан с дискуссией 1970–1980-х гг. между либералами и коммунитаристами (преимущественно канадскими и американскими) относительно направленности существующих культурных практик на обеспечение свободы индивида. Причем идея мультикультурализма использовалась тогда преимущественно для коммунитаристской критики «либерального индивидуализма». На следующем этапе (с середины 1980-х гг.) география дискуссии о мультикультурализме начала быстро расширяться, а ее эпицентр сместился к обсуждению либерально-демократического консенсуса, существующего в плюралистическом обществе. Кимлика считает важнейшим результатом этой полемики формирование концепции «либерального культурализма», предполагающего не только защиту любых социальных групп от внешней культурной экспансии, но и предотвращение их собственной культурной замкнутости, «недопущение ограничения политических и гражданских прав их членов во имя культурной чистоты или аутентичности группы»[14]. Третий этап дискуссии начался в 1990-е гг. и оказался сосредоточен на осмыслении мультикультурализма как «ответа на нациестроительство». Речь идет о попытках противопоставить идею мультикультурного государства двум доминирующим в мире моделям национальной государственности (культурно гомогенной и культурно нейтральной).
Кимлика считает реализацию такой версии мультикультурализма важнейшей задачей либерально-демократического государства и связывает ее с формированием «социетальной культуры», то есть «общего социального языка», обеспечивающего национальную интеграцию при сохранении «возможности общественного и частного выражения индивидуальных и коллективных различий». «Социетальные культуры неизбежно плюралистичны, – отмечает Кимлика. – Они включают христиан и мусульман, иудеев и атеистов, гетеросексуалов и гомосексуалистов, городских квалифицированных работников и фермеров, консерваторов и социалистов. Такое разнообразие… сбалансировано и ограничено языковой и институциональной сплоченностью – сплоченностью, не возникшей сама по себе, но как результат сознательной государственной политики»[15].
Образцом политики социетального мультикультурализма Кимлика считает США, где, по его мнению, были апробированы самые разнообразные модели «нациестроительства» – от хаотичной массовой эмиграции и ассимиляционной культуры «большинства» до борьбы «меньшинств» за самоуправление и устойчивой маргинализации отдельных групп населения. Преодолев подобное историческое наследие, американское государство встало на путь целенаправленного создания социетальной культуры и воспитания соответствующей национальной идентичности. Впрочем, Кимлика отмечает, что либерально-демократическая политика мультикультурализма оказывается вызовом не только для консервативной части общества, но и для самих «меньшинств». Это открывает «второй фронт» борьбы против мультикультурализма и требует «новых усилий по изучению воздействия мультикультурализма на социальное единство и политическую стабильность»