.
По Ницше, из этого следует, что по отношению к Сверхчеловеку у обычных смертных вообще не будет никаких прав. У Сверхчеловека будут обязанности только по отношению к равным ему, «с прочими же [надо] придерживаться той мысли, что только inter pares можно надеяться (к сожалению, далеко еще не рассчитывать) на справедливость»[152]. Аргумент в данном случае тоже основан на межвидовых отношениях. Ницше мыслит различие между человеком и Сверхчеловеком не в категориях различия животного и человека, а по образцу различия стадного животного и хищного. Эту идею он ввел в «Генеалогии морали», где обсуждались ягнята и хищные птицы. Отмечая, что нет ничего странного в том, что ягнята недолюбливают больших хищных птиц, он утверждает, что «отсюда вовсе не следует, будто надо ставить в упрек крупным хищным птицам, что они хватают маленьких ягнят». По Ницше,
Требовать от силы, чтобы она не проявляла себя как сила, чтобы она не была желанием возобладания, желанием усмирения, желанием господства, жаждою врагов, сопротивлений и триумфов, столь же бессмысленно, как требовать от слабости, чтобы она проявляла себя как сила.
Аргумент опирается на идею плотоядности как выражения аморальности, которая является естественной и неизбежной чертой межвидовых отношений. Ницше представляет, как хищные птицы говорят: «Мы вовсе не злы на них, этих добрых ягнят, мы их даже любим: что может быть вкуснее нежного ягненка»[153]. Что бы там ни казалось ягнятам, для плотоядного животного есть их – это вопрос не этики, а исключительно вкуса. Ницше, следовательно, доказывает, что, если бы подобный водораздел был установлен между двумя видами людей, Сверхлюдьми и стадными животными, их поддерживающими, отношения между видами также полностью определялись бы вкусами высшего вида. Ницше не говорит, стали бы Сверхлюди пировать, поедая подчиненных им людей, однако невозможно представить, чтобы у него нашлись какие-либо возражения против этой практики, разве что гастрономические.
Аналогия Ницше опирается на посылку, будто закономерности межвидовых отношений бесспорны и что читателю будет проще вообразить себя поедающим другие виды, чем поедаемым ими. Ответ хищников ягненку – это, соответственно, еще и ответ плотоядных читателей, которые тоже любят ягнятину ровно в той мере, что и ягнят. Но, читая как лузеры, мы можем отождествить себя скорее уж с человеком, чем со Сверхчеловеком, с животным, а не с человеком, наконец, со стадным животным, чем с хищником. Закономерность межвидового отношения, описываемая Ницше, бьет напрямую по нам, представляясь ужасной. Ведь это нас могут съесть.