Я оглядел комнату,
– Телевизор ночью не смотреть. Дом панельный, звукоизоляция плохая, соседи прибегут. Курить только на балконе, даже зимой.
– Я не курю, – пораженно ответила девочка.
– Сейчас не куришь, а что будет года через три, никто не знает.
– Ты разрешишь мне курить?
– Я тебе все разрешу. Терпеть не могу что-то запрещать.
Девочка долго молчала, потом сказала:
– Но ты же запрещаешь смотреть ночью телевизор.
– Да, – согласился я. – Противоречие. Но жизнь и состоит из сплошных противоречий.
– Ты странный, – задумчиво сказала Маша.
– И желающий странного, – кивнул я. – Пошли в другую комнату.
В другой комнате стоял диван, на котором теперь мне придется спать, пара глубоких кресел, фальшивый камин с электрической подсветкой, наследие одной из моих жен, и компьютерный стол со старым стационарным компьютером.
– Комп отдам тебе, когда купим новый стол, – ткнул я пальцем в монитор. – Можно бы перетащить и этот, но он слишком здоровый, в комнате будет не повернуться.
На кухне зазвонил телефон.
– Твой, – сказал я Маше. Девочка опрометью бросилась бежать. Я прислушался. Ее разговор оказался коротким: «Привет. Я потом перезвоню».
– Приятель звонил? – спросил я, когда она вернулась в комнату.
– Подружка. В соседнем подъезде живет. Вместе в школу ходим, – объяснила Маша.
– Та, которой ты из машины звонила?
Девочка кинула.
– В одном классе учитесь?
Маша кивнула снова.
– Она не очень хорошая подружка, правильно?
– Да, не очень, – согласилась девочка.
– Но другой нет?
Маша промолчала.
– Хочешь, можем съездить к ней в гости?
Маша промолчала снова, а потом спросила:
– А ты разрешишь мне не ходить в школу?
– Я-то разрешу, – пожал я плечами. – Но в нашей стране обязательное среднее образование. Поэтому восемь классов тебе придется закончить. Хоть чучелом, хоть тушкой.
– Почему чучелом? – удивилась девочка.
– Анекдот такой есть про попугая.
– Расскажи.
– Расскажу, потом.
– Почему потом? Расскажи сейчас.
– Ты не поймешь, придется много всего объяснять. А мне лень.
– Это нечестно! – насупилась девочка.
– Конечно, нечестно, – кивнул я. – Я вообще очень нечестный.
Маша замолчала. Потом спросила:
– Ну?
– Что ну?
– Ну, почему нельзя в школу не ходить?
– А, – ответил я, – потому что я опекун, и тетя, которая сегодня была с нами – из опекунского совета, и она будет приходить и проверять, как ты у меня живешь. Ходишь ли в школу, хорошо ли ешь, не обижаю ли я тебя. Если ответы будут отрицательными, тебя у меня заберут и отдадут в детский дом. А там уж от школы не отвертишься.