Зачем я упала… Вместо ответа шею и затылок пронзает острая боль, и ещё какое-то время я лежу, боясь даже пошевелиться. Наконец, голос женщины в репродукторе становится совсем тревожным, и я, пожалев её, переваливаюсь на живот, а затем кое-как встаю на карачки. Поза для первого свидания – что надо. И, судя по ярким увиденным звёздам – почти оргазм.
Люди постепенно разъезжаются в разные стороны. Шоу окончено. И свидание, вероятно, тоже. Той же неровной тропой добираюсь до раздевалки.
Андрей следует за мной, удивлённый до глубины души:
– Ой, а ты что, всё? Уже пошла?
Да, блять, я, кажись, всё. Совсем всё. Кончилась.
Отдаю коньки обратно, в окошко.
И мысленно прощаюсь с Андреем, который остаётся кататься дальше.
По пути домой, изнывая от дикой боли в шее и голове, захожу в аптеку, где покупаю защитный воротник. Из глаз непроизвольно катятся слёзы. Завтра – рабочий день.
– И обезболов ещё, – сдавленно говорю невозмутимой продавщице, высыпая из кошелька на прилавок всё, что там есть. Мелочь раскатывается в разные стороны, словно суетливые тараканы, когда включаешь на кухне свет.
Не было печали…
Беда современных врачей в том, что они практически не видят здоровых пациентов. Сравнивать не с кем.
С утра опоздала на работу на сорок минут, хотя всегда приходила раньше всех. Я не знаю, почему так вышло. Сама удивилась. В парке сильный гололёд, шла медленно, ну и… видимо, так сильно хотела дойти до работы… И ещё боялась опять упасть. Плюс заторможенность какая-то в голове, туман.
Наши даже волноваться стали – звонить на трубку, а я иду, в ушах звенит, не слышу. Они – еще больше волноваться! Прихожу, раздеваюсь, не торопясь; тут влетает Ирка, начинает меня трясти и орать:
– Ты что меня так пугаешь? Ты знаешь, что я это! Это! Переволновалась я, вот что!
Нашла из-за чего.
– Да гололёд там просто, – отвечаю задумчиво. Что это со мной, правда? Всегда была такая пунктуальная, а тут вот… Надеваю халат, привычно сразившись с молнией и в очередной раз победив. Бинго! – Иду уже, иду. Не кипишуй.
– О, а что это у тебя? – Ира тычет пальцем в воротник, надетый на шею.
– На свидание сходила, – отвечаю ей правдой, которая всегда обескураживает.
Ира хочет, было, засмеяться, но в последнюю секунду давит в себе улыбку.
– Плохо что-то помню… Башкой об лёд приложилась, – отвечаю ей подробнее. – Теперь в ушах звенит.