Но мне нужна моя королева. И мой
народ. Мой, в этом мире и в этой жизни – мой. Я патриот этого
города. По крайней мере, патриот в пределах этой инкарнации.
Выходить надо прямо сейчас. Хотя все
знают, что мы не пройдем и десятую часть пути.
Скорее всего, погибнем через сотню
шагов после того, как опустимся в туман.
***
Я лишь несколько раз вживую
сталкивался с тварями, но и этого мне хватило, чтобы понять – в
тумане не выжить. Они быстры – не слишком быстры, но точно не
медлительны. Они бесстрашны и достаточно тупы для этого бесстрашия.
Их движет голод, наверное, - и абсолютное упорство при попытках
добраться до добычи.
А самое главное – их легион. Говорят,
в глубинах тумана просто месиво живой биомассы. Не знаю, откуда они
это взяли – там не выжить никому. Не знаю, но вполне верю.
Я встречался с щупальцами тварей лишь
в легкой дымке, которой здесь и туманом то не считают – но даже в
ее пределах можно полностью прочувствовать, что от шевелящейся
теней нет спасения. Никто так и не сказал – одно это существо, или
мы видим лишь щупальца, периферию.
Холмы спасало только одно – вся эта
биомасса в низинах не выносила света, не могла существовать вне
тумана. Какой-то древний механизм держал чудовищ внутри. Никто и
никогда не видел их при свете солнца, отдельно от тумана.
***
Над городом ударил колокол.
Первым шел гвардеец, воин тумана.
Шел, не прячась, не таясь, не стараясь идти тихо. Как бы чудовища
не выискивали своих жертв – ни уши, ни глаза в этом не участвовали.
Есть туман – и чудовища найдут вас даже полностью неподвижных.
Словно дымка и была их главным проводником.
Следом гордо шел слепец, уверенно
ориентируясь по звукам идущего впереди, поводя впереди себя чем-то
вроде посоха, чтобы не запнуться о беззвучные камни. Посох не был
посохом – это было оружие, напоминающее еще одну глевию, только до
предела облеченную и совсем тонкую, превратившуюся практически в
трость посередине и совсем узкие лезвия на концах. Эти лезвия
прикрывали деревянные ножны-футляры, и издали могло показаться что
это действительно тонкий посох. Не более. Слепой явно не надеялся
на тяжесть оружия – только на его скорость и остроту. Звук колокола
заставил Слепого выпрямить спину еще больше, и теперь со спины его
вполне можно было принять за аристократа.