Инквизитор, прочитав в моих глазах
растерянность, хрипло и торжествующе рассмеялся.
— Вот уж не думал, что у монстра
может быть чувство жалости!
— Больше меня сейчас беспокоит
чувство брезгливости — к тебе. Того и гляди вытошнит от этой
мерзости.
Инквизитор сипло рассмеялся. Из щели,
некогда бывшей ртом, хлынула кровь.
— Отпусти его! — повторил я. —
Отпусти — и я не трону тебя. По крайней мере, здесь и сейчас.
— Нет, не ты сейчас назначаешь цену.
А я! Всё в моих руках!
— Ты ошибаешься, — произнес я. — У
тебя и рук-то, считай, нет.
— Это временно, — улыбнулся Марк. —
Молодецкая сила оживляет. Я чувствую, как перерождаюсь. Вскоре я
вновь стану тем, кем был. И даже больше. А вот когда ещё и тебя
поймаю, то вообще буду счастлив!
— Сопля! Закрой глаза! — прокричал
я.
И швырнул в него зеркальный шар.
Конструкт был непростым и весьма рискованным. Но выбора уже не
оставалось.
Замысел был простым — отзеркалить
ауру Сопли, создать хоть какое-то подобие фантома, или даже
доппельгангера, но бестелесного, и направить на него весь поток
конструкта Марка. Но сказать это было проще, чем сделать. Да и
опасно.
Зеркальная сфера обрушилась на Толю и
поглотила целиком, словно огромный ртутный шар. Парень даже пикнуть
не успел. Впрочем, он него сейчас никаких особых действий и не
требовалось.
— Что ты... — закричал Марк, округлив
глаза. — Ты же убьёшь его! Убьешь своего друга! Убери это!
Немедленно убери!
Но я не стал обращать внимание на
истерику инквизитора. Его беспокоила только его собственная жизнь.
И её я намеревался отнять — на этот раз однозначно и
безвозвратно!
Я вывел в воздухе восьмиконечную
звезду и наполнил её силой. А потом обрушил на сияющие кольца!
Грохнуло. Конструкт, созданный
Марком, вышел из баланса, начал натужно гудеть и качаться. Потом и
вовсе зазвенел и заискрился.
— Ты всё испортил! Испортил! —
истошно закричал инквизитор. — Поганый ублюдок, мерзкое
отродье!
— Нет, — покачал я головой. — Это ты
всё испортил.
И вновь ударил, на этот раз просто
рукой, разбивая кольца, словно стекляшки. Те со звоном лопнули,
осыпая пол мелкими сияющими осколками. Вместе с кольцами лопнул и
зеркальный шар, который поглотил Соплю.
Я резко обернулся и облегченно
выдохнул: парень был жив! До последнего не верилось, что получится,
что не оборвутся разом обе жизни. Впрочем, если бы я не вернулся в
лабиринт, Марк просто высосал бы из сына всё, до последней капли.
Так что рискнуть стоило.