—
Госпожа Лестрейндж будет в ярости, не трогайте ее, — появился
домовой за спиной, когда я сняла картину.
—
Кричер! Вели ей поставить меня на место! Или позови её! Где эта
девчонка шляется?!
—
Подойди, — велела я домовому, держа в руках орущую
картину.
Старенький эльф подошел и буквально испепелял
меня взглядом.
—
Отдайте.
—
Возьми, — протянула ему картину и когда он собирался взять ее,
вонзила в его маленькое тельце обломок.
—
Кричер! Кричер! Ты, мерзкая чужачка! Убийца! Поплатишься!
Поплатишься за это! Белла тебя убьет! Кожу заживо
сдерет!
—
Скорее всего. Но её тут нет.
Картина полетела на пол. Деревянная рамка
пошла трещинами, кое-где разлетелась в щепки. Я вытащила само
полотно и разорвала на куски и тогда наконец-то стало тихо. Только
морозный сквозняк гулял с разбитых окон и лишь тиканье часов
раздавалось по залу. Ни одной живой крови вокруг. А, нет, кто-то
был в дальней комнате. Хм… В небольшой коморке со всяким хламом
ютился тот самый высокий юноша в ошейнике. При виде меня он
испугался, стеклянный взгляд не сходил с меня, когда я
присматривалась к нему. Невилл — он сейчас враг или нет? И я не
приходила ни к одному выводу. Что-то меня останавливало ринуться
ему на помощь.
—
Эл! Эл! Ты как? Боже! — вскоре пришла Гермиона и сходу зарядила в
меня какой-то магией. — Episkey!
— Я
в порядке, Гермиона. Осмотри там его.
—
Что? Кого? Невилл!? Невилл! — паренек так же с опаской смотрел на
Гермиону и не двигался. — Невилл, это я, Гермиона.
—
Он похоже под империусом, кхах-кхах, — присоединилась к
Гриффиндорке Луна. Своей дрожащей маленькой ручкой держала палочку,
и явно не собиралась возвращаться в то место.
—
Невилл, все хорошо, слышишь? Давай, идем с нами. Видишь, Луна в
безопасности.
Паренек успокоился лишь тогда, когда до него
дотронулась Лавгуд.
—
Вот так, да… Идем.
Камин перемещения находился на втором этаже
прямо перед шикарной гардеробной и огромным зеркалом. Кстати, возле
него лежал еще один оглушенный.
—
Кабанья голова!
—
Кабанья голова! — вспышка за вспышкой, мы
поочередно покидали сие обиталище.
Я
была замыкающей и должна была рвануть вслед за ними и уже
готовилась исчезнуть в ярком зеленом огне, как остановилась. Я
ощутила жизнь того оглушенного, и меня это остановило, не давало
покоя. Я вернулась обратно к нему и куском стекла перерезала
глотку. Просто так, и медленно, с чрезвычайном интересом наблюдала,
как он захлебывается собственной кровью. Я следила, как течет
кровь, как вытекает алая жидкость из тела, будто завороженная.
Понимаете, это не было для меня чем-то ужасным, а наоборот. Вроде
бы кровь — это просто жидкость, да? В ней нет ничего необычного. Но
человек с присущей ему душой и магией не может жить без нее. Так
зависим… Слаб... И это было для меня загадкой в тот миг.