Вернувшись с очередной планерки, сидя в своем
пустом маленьком кабинете, он вспоминал прежние дни, когда всем
руководили достойные люди, когда он знал, за что борется и против
чего. Он не мог не вспомнить трагичную участь главы ДМП, которую
уважал всем сердцем. После её смерти прошло уже почти три года, а
никто уже и не в курсе, как она ушла из жизни. Говард подозревал,
нет, он точно знал, что её устранили. И убили её те, кто сейчас
сидят на самом верху вместе с самим Лордом Волдемортом, место
которого только в Азкабане. Но что он мог сделать? Обвинить?
Арестовать? Никто его не поддержит. И эти вопросы не давали ему
покоя. Он пытался заглушить разъедавшее чувство вины работой.
Единственное, что он мог сделать, чтобы хоть как-то помочь
справедливости, это поймать как можно больше ублюдков, твердил он
себе.
Однако, и от той цели со временем не осталось
и следа. С каждым днем товарищей становилось меньше, пойманных
ублюдков чаще всего отправляли подписывать «пакт крови», освободив
от заключения в обмен на участие в войне, что терялся весь смысл
его работы. Нынешний отдел борьбы с неправомерным использованием
магии представлял собой лишь жалкое свое подобие. Как сам Стикс
неоднократно слышал, здесь остались лишь особо неудобные власти, но
которые все еще нужны, но уже под колпаком. Остальные же либо
«ушли», либо «исчезли». Много хороших знакомых просто пропали без
вести.
Говард понимал, насколько плачевна ситуация
вдали от этих столичных стен: ужасающие смерти среди магглов из-за
бесчинства егерей и ликанов Фенрира, целые области отданы на потеху
под вампирские угодья, везде беззаконие и самопроизвол, а за любую
критику власти тут же получишь клеймо «врага» и гарантированная
отправка в один конец. «Круги», они же лагеря смерти в народе,
работали уже в открытую. Ходила молва, что целые поселения магглов
отправляли туда ради их земель и богатств. О статуте секретности
будто все позабыли. Магглы — лишь расходный ресурс, заявляли
открыто. Практически все дела открытого использования магии стали
игнорироваться, а вскоре и вовсе изъяли этот пункт из кодекса.
Авроры как таковы стали не нужны.
И
под конец года, словно знак свыше, по всей стране прошли стихийные
бедствия: штормы невиданных масштабов, сильные землетрясения,
ливни, перетекающие в потопы, снежные бури, аномальные природные
явления, техногенные катастрофы то тут, то там. А о внешней войне,
он и думать не хотел. Многие его бывшие сослуживцы, которые
«добровольно» приняли «пакт крови» и отправились на передовую, но
лишь чудом вернулись обратно из-за различных травм, рассказывали об
ужасах на большом материке и лучше было бы остаться там, чем
вернуться обратно, если бы не семья. Да, Говард понимал тех, у кого
жена, дети. В отличие от него, им есть, что терять.