Община. Лёд и пламя - страница 4

МилаВ полицейском участке мы провели несколько часов и, возвращаясь домой почти под утро, я уже не надеялась скрыть от мамы этот неприятный инцидент. Отчим обещал во всём разобраться, и даже переговаривался о чём-то с родственниками Егора, но ситуация была сложной.С моей стороны заявление в попытке изнасилования, которое я всё же решила написать. А с другой стороны, заявление на меня о нападении и нанесении Егору увечий, которые к счастью оказались не слишком тяжёлыми. Единственным свидетелем моей невиновности была Ксюша, которую оставили в больнице. Алекс вообще исчез, и в документах по делу фигурировал только в моих объяснительных. Я всё ещё надеялась, что это нелепое недоразумение скоро разрешится, но вот отчим считал иначе.— Ну и натворила ты дел, — ворчал он по дороге домой. — Матери я, конечно, ничего не скажу, но ты же понимаешь, что если дело дойдёт до суда…— А разве может быть иначе? — удивлённо уточнила я и, отвернувшись к окну, заворчала: — Нас изнасиловать пытались, причём опоив какой-то дрянью, а мы ещё и объясняться и защищаться в суде должны?— Мила, какая ты ещё всё-таки наивная, — покачал головой Анатолий и, скользнув по мне странным взглядом, осуждающе продолжил: — Сама подумай, как это выглядит. Две подвыпившие и накаченные наркотой девушки, один парень, замкнутое пространство, осколки и… Ты хоть понимаешь, что, если Ксюша испугается давать показания в твою защиту или просто ничего толком не вспомнит из-за последствий воздействия препаратов.— Не испугается, — фыркнула я, не сомневаясь, что подруга меня поддержит и в добавок напишет заявление на Алекса.— Я звонил родителям Ксюши, — помолчав, нехотя продолжил отчим. — Она всё ещё не пришла в себя.— О боже! — охнула я, следом сбивчиво затараторив: — Она же была в сознании, когда мы… ну, когда нас повезли в больницу.— Так получилось, что коктейль из алкоголя и наркотиков сказался не лучшим образом, — вздохнув, поделился Анатолий. — в приёмном покое у неё случилась истерика, а когда ей вкололи какой-то препарат, развилась сильная аллергическая реакция. Её чуть не угробили, и последствия пока неизвестны. Кто знает, как быстро она восстановится. И ещё…— Да куда уж больше, — отойдя от первого шока, воскликнула я.— Не больше, а хуже, — перебив, рявкнул отчим и, стиснув руль до скрипа обшивки, прорычал: — Её родители винят тебя и больше не желают видеть вас вместе.— Да что за бред?! — взвизгнула я. — Она моя подруга!.. Я спасла её от изнасилования.— Мила, я не удивлюсь, если они отговорят её участвовать в этом деле, — покачал он головой. — Максимум напишет объяснительную, что переборщила с алкоголем, а о наркотиках ничего не знает и сами события не помнит. И всё! Отдувайся сама, как хочешь.— Не может быть, — стиснув виски, я зажмурилась, пытаясь отогнать неприятные предчувствия.— Мила, думай, — потребовал Анатолий. — Ты говорила, там было ещё два парня. Помнишь их?— Нет, — всхлипнула я жалобно. — Там было темно, и они быстро исчезли. Я даже не помню момент, когда мы остались вчетвером.— Кхм-м, — задумчиво протянул отчим. — Похоже, они просто стояли на стрёме, не предусмотрев, что ты можешь устроить шум и привлечь внимание. Из-за залпов салюта вас бы не услышали, а потом было бы поздно.— Что же делать? — понимая, что в чём-то он прав, пролепетала я и, заплакав, напомнила: — Я же поступать хотела. А теперь… Что теперь будет? Меня же ни в одно приличное заведение не примут с таким пятном на репутации. А если и примут… Чёрт!— Не реви, — проворчал Анатолий и, подъехав к дому, нажал на кнопку, открывающую гаражные ворота. Постучал пальцами по рулю и, вздохнув, пообещал: — Завтра попробую привлечь юристов моей компании, пригласим Егора с родителями, обсудим варианты решения.— Что потребуется от меня? — шмыгнув носом, уточнила я с нескрываемой надеждой в голосе.— Сидеть тихо и ни с кем не обсуждать подробности этой ночи, — проинструктировал отчим и, заезжая в гараж, добавил: — Скажешь маме, что готовишься к поступлению, а остальное я беру на себя.— Спасибо, — выдохнула я, давая понять, что сделаю всё, чтобы ситуация разрешилась с наименьшими потерями.— Поняла? — переспросил Анатолий и, получив в подтверждение мой кивок, довольно проурчал: — Вот и умница. Хорошая девочка.Задержал на мне взгляд и, взяв за подбородок, повернул моё лицо боком. Провёл пальцем по щеке, а я, опешив, замерла. Уже хотела отбросить его руку, но он отстранился сам.— Показалось, что тут пятно, — оправдался мужчина и, оглянувшись на заднее сидение, достал мою сумку со спортивной формой. Положил мне на колени и, подмигнув, скомандовал: — Переодевайся.— Зачем? — недоверчиво уточнила я.— Вдруг мама уже не спит, а ты в таком виде, — пояснил он и, выйдя из машины, склонился, заглядывая в салон и добавил ещё один совет: — Скажешь, что бегала с утра.— А-а?..— А с выпускного вернулась рано, — продолжил подкидывать идеи Анатолий.— Маме могут позвонить, — нахмурившись, намекнула я. — И тогда…— Кхм-м, об этом я как-то не подумал, — сведя брови на переносице, протянул отчим и, поджав губы, задумался. Побарабанил пальцами по крыше автомобиля и, довольно хмыкнув, сообщил: — Сегодня же куплю ей путёвку в спа-отель. Пусть отдохнёт недельку, а мы пока тут…— Отличный выход, — неуверенно согласилась я и, достав из сумки футболку и спортивные брючки, попросила: — Оставьте меня одну, пожалуйста.— Конечно, Милочка, — расплылся в улыбке мужчина.Проводила его усталым взглядом и, выбравшись из машины, стянула платье, оставшись в одних трусиках. Ёжась от холода, натянула футболку и, подняв за лямки безнадёжно испорченное платье, горько вздохнула, разглядывая последствия неудачного выпускного. Разрезы, пятна крови, грязь и пыль… Анатолий был прав. Если бы мама увидела меня в таком виде, её точно хватил бы удар.Услышав шаги, сориентироваться не успела. Дверь распахнулась и, заглянувший в гараж отчим, застыл на месте, разглядывая мои голые ноги и попу совсем недвусмысленным взглядом. Запоздало прикрылась остатками платья и, покраснев, нахмурилась.— Мила, мама ещё спит, — сообщил Анатолий слегка севшим голосом и, прерывисто вздохнув, вкрадчиво дополнил: — Иди в комнату, девочка. Платье оставь, — я сам выброшу.