Узкоколейный – раз. Принадлежащий погранохране – два. Это в
тысяче километров от ближайшей границы! Тот, кто не знаком с
реалиями Центрума, просто-напросто покрутит пальцем у виска.
А напрасно.
Тупые рыла пулеметов зашевелились, нащупали цели, и бронепоезд
загрохотал. Без особой надобности жахнула пушечка картечью. Из
прицепленных к охраняемому составу теплушек с рабочей сменой и
охраной донеслись винтовочные выстрелы. Кормовой пулемет
бронепоезда вел по атакующим фланговый огонь.
Атака захлебнулась сразу. Вдоль полотна остались лежать тела
людей и лошадей. Немногие из догадавшихся вовремя повернуть
нахлестывали коней. Стрельба стихла. И без того в жаркий полдень
вода в кожухах пулеметов была недалека от точки кипения...
Много ли увидишь сквозь смотровую щель? И все же, оторвавшись от
нее, машинист пробормотал:
– Хоть какое-то ребятам развлечение...
Бронепоезд и следующий за ним состав продолжали ползти на
север.
Сейчас из командирского вагона должна была позвонить Фреза – или
явиться лично. Она позвонила. Он снял с рычага деревянную, со
стершимся лаком, трубку.
– Как ты, Прыгун? – послышался искаженный угольным
микрофоном женский голос.
– В пределах нормы, – ответил он. – Повреждений нет. Да и
с чего им быть?
Она тут же повесила трубку. Слева дохнуло жаром топки – кочегар
подбросил угольку.
Машинист взглянул на часы – хорошие часы земной работы. До
сеанса радиосвязи оставалось двадцать пять минут. Более чем хорошо.
Фреза, конечно, доложит о банде кочевников, и из Ахтыбаха сегодня
же прибудет состав с усиленной ротой для охраны важнейших станций.
В свою очередь, Штаб, возможно, пожелает сообщить какие-нибудь
новости.
Фреза... Она сама выбрала себе эту кличку. А его назвала – и не
без оснований – Прыгуном. Ему было все равно, как называться, лишь
бы она была рядом.
Так и вышло: он – машинист, она – панцермейстер и командир
бронепоезда. Первое время у Фрезы были проблемы с личным составом,
которому навязали бабу в командиры, но прошел год – и она вышколила
экипаж так, что лучше не надо. Да он и раньше знал, какая она
бывает: то ласковая, как кошечка, то твердая, как... фреза.
Веско, глухо стучали колеса на стыках. Рейс продолжался. Еще
один рейс. И сколько их еще будет, прежде чем Фреза и Прыгун
покинут это место службы?
Неизвестно.