– Так где ты встретился с жертвой? –
от осмотра падших лошадей перешел Володя к конкретике.
– На соседней локации, – махнул рукой
в сторону, из которой мы пришли. – Так что наш вольник должен быть
где-то между ними двумя. Если только не ушел дальше или сильно не
углубился в лес.
И на этом охоту наконец-то можно было
объявить открытой!
Петруша, как и ожидалось, отправиться
с нами желания не изъявил. Помню, как он замешкался во время
странного диалога у водопада, но разберусь с его прошлым позже.
Струсил – пусть хотя бы под ногами не мешается. Так что на
устранение вольника мы двинулись втроем.
Генералы мои позвякивали латами, да и
сам я умыкнул доспехи и меч из башни альянса, намереваясь вернуть
их по возвращению в город. Причем пугающей мне казалась не сама
встреча с выжившим из ума мужиком, а последствия, если мы не сумеем
выйти на его след. Открытое противостояние, мать его, с драконом
позволило заработать бесценный опыт и убедиться в том, что всё-таки
лорд чего-то да стоит. А бывший студент политеха, прежде никогда не
бравший в руки меч, в критический момент способен орудовать им не
хуже прожжённого вояки. Инстинкт самосохранения, к слову,
сильнейший среди инстинктов любого живого существа, и
неудивительно, что люди, угодившие в столь непростые и непривычные
для себя условия, ожесточались и находили в себе силы бороться,
несмотря ни на что.
Труднее всего приходилось телу. Если
мозг уже вполне осознавал, в какой заднице я очутился, изнеженные
мышцы ныли от боли и перегрузок. Требовали удобный диван, на спинку
которого можно было бы с кайфом откинуться, и отказывались
поднимать что-то тяжелее жестяной банки пива. Им требовалось больше
времени, чтобы адаптироваться к нынешним реалиям, а мне – терпение,
чтобы продолжать с должным тщанием развивать свои тело и дух.
Бурку я оставил «припаркованной» на
главной дороге перед своеобразным нитшестом исключительно на свой
страх и риск. Надеялся, что маньяк углубился в лес и на открытое
пространство выходить поостережется, но мало ли что могло взбрести
ему в голову? Питал ли он особую неприязнь к лошадям, или же
конюшня просто удачно подвернулась ему под руку – пока оставалось
неизвестным.
Сами мы двинулись вглубь на
северо-запад, чтобы иметь возможность перехватить вольника между
двумя локациями. Стараясь шагать по ковру из листьев бесшумно и
вслушиваясь в каждый подозрительный шорох, коих в лесу было
предостаточно.